Современное состояние исследований

Современные обсуждения проблемы универсальности начинаются с полемики Р.Хэара (который вводит термин universalizability/универсализуемость) с Э.Геллнером в 1955 году. В том же году на нее откликнулся М.Сингер, чуть позже A.Макинтайр. В течение двух-трех последующих десятилетий в русле аналитической этики («метаэтики») сложилась устойчивая традиция обсуждений этой проблемы, продолжающихся по сей день. Библиография этих обсуждений насчитывает более сотни позиций – статей, глав (в том числе в специализированных тематических сборниках), диссертаций и монографий. В качестве одной из этапных работ, в которой подводятся своеобразные итоги первых трех десятилетий дискуссий об универсальности, можно назвать сборник «Morality and Universality: Essays on Ethical Universalizability» под ред. Н.Т. Поттера и М. Тиммонса (1985). Постепенно в дискуссии выявились различные трактовки принципа универсализуемости (что порой неправомерно трактуется как проявление утраты строгости понятия). Можно с уверенностью говорить, что сложился устойчивый теоретический контекст проблематики универсальности, и его усвоение составляет непременное условие для дальнейшего осмысления этого феномена. При том что новейший дискурс универсальности развивался референтно Канту, в трактовке универсальности возникли заметные вариации, связанные прежде всего с тем, что рассмотрение универсальности специализировалось соответственно интересу аналитической философии к прояснению языка. Универсальность в форме универсализуемости рассматривалась как характеристика определенных высказываний, что и позволяло их квалифицировать в качестве моральных при условии наличия ряда других атрибутов. Для философов-аналитиков было значимо разделение в моральных высказываниях этических и грамматических атрибутов, что особенно важно для понимания специфики универсализуемых моральных суждений сравнительно с общими в грамматическом отношении высказываниями. Кратко, можно отметить такие результаты обсуждения феномена универсальности в аналитической моральной философии, которые касаются его теоретического контекста и указывают на коррелятивность универсальности с: (а) равенством (в разных вариантах), (б) обратимостью (в том числе, выражаемом в форме Золотого правила), (в) консеквенциалистскими характеристиками действия (разбираемыми в утилитаристском ключе), (г) оптативными (касающимися желания) характеристиками результатов действия, (д) имперсональностью содержания моральных форм. Эти корреляты могут выражаться и в нормативной форме. Вместе с тем, в дискуссиях проявились устойчивые тенденции деонтологической и консеквенциалистской интерпретаций универсальности, которые, в свою очередь, наложились на различие субстанциональной (нормативно-содержательной) и несубстанциональной (нормативно-индифферентной) интерпретаций универсальности, что дает богатый материал для возможной их классификации. Сопоставление названных представлений с идеей универсальности позволяет уточнить также и их содержание, установив внутренние связи между ними (по-разному проблематизируемые разными авторами), опосредованные связью с идеей универсальности. Последнее дополнительно свидетельствует в пользу интегративной роли, которую выполняет понятие универсальности в концепции морали.

В аналитической философии сложилось отдельное направление исследований, связанное с анализом понятия «беспристрастность» (impartiality), раскрывающее один из аспектов моральной универсальности. В рамках этого направления были предложены различные определения беспристрастности, представление об уровнях функционирования этого феномена (уровень исполнения норм и уровень выявления норм), высказаны гипотезы по поводу преимущественных контекстов его актуализации. Наиболее значимые работы по этим проблемам принадлежат Б.Герту и А.Сену.

Вместе с тем, в аналитической традиции разрабатывалась проблема морального обоснования некоторых проявлений пристрастного отношения к людям. Во второй половине XX – начале XXI вв. сформировался широкий спектр вариантов обоснования предпочтений, основанных на дружбе, романтической любви, родстве, общем гражданстве. Все они были построены на выводе подобных предпочтений из требования равного уважения каждой человеческой личности (то есть являлись редукционистскими). Сомнения в таком подходе высказывались в свое время Б.Уильямсом и М.Стокером, однако их развернутое теоретическое оформление произошло лишь в последние годы. Самостоятельную нравственную ценность пристрастного отношения к близким и родным людям попытались продемонстрировать С.Шеффлер, Р.Дж.Уоллес, Дж.Коттингем, С.Келлер. Таким образом, сформировался нередукцинистский подход к проблеме.

Проблема универсальности исследовалась и представителями других направлений современной философии. Принцип универсализации (Universalisierungsprinzip, или U-prinzip) был использован Ю.Хабермасом в концепции «этики дискурса», которая задала почву для полемического по отношению к Канту переосмысления феномена универсальности. Смысл новации Хабермаса заключается в изменении взгляда на морального субъекта, который трактуется коммуникативным (а не одиноким), и моральность выдвигаемой им нормы утверждается не в убежденности субъекта в ее общей значимости, а в признанности ее значимости всеми, кого она затрагивает. В понимании универсализации Хабермас близок Гегелю, как и последовательница Хабермаса С.Бенхабиб, прямо апеллирующая к Гегелю. Осознание этой историко-философской связи потенциально эвристично и заслуживает специального анализа.

В историко-этический исследованиях, при анализе аристотелевской этики как практического знания (эпистемы) обсуждается вопрос о степени точности этого знания. По мнению Дж.Барнса, при трактовке этики (в аристотелевском варианте) как неточного знания, т.е. такого, суждения которого не общезначимы, не остается оснований для характеристики моральных суждений в качестве универсальных. С Барнсом полемизирует К.Давиа. Он указывает, что, начиная с работ Дж.Грота, аристотелевская концепция этики как неточного знания, по сути, отождествляется с концепцией этики как неточной науки Дж.С.Милля. По его мнению, хотя этика в трактовке Аристотеля не является точной наукой, ее ключевые моральные понятия разрабатывались Аристотелем посредством универсальных определений. Давиа, таким образом, выявляет универсальное смысловое ядро морали.

Еще один интересный подход к проблеме универсальности (осуществляемый на стыке моральной и социальной философии) демонстрирует З.Бауман. Различая «мораль» и «этику» как разные области практики, Бауман усматривает именно в этике действие принципа универсальности и тем самым показывает, что он по-разному обнаруживается в разных сферах, условно говоря, нравственности, внутренне глубоко неоднородной по своему содержанию и способам функционирования. Параллельно Бауман развивает критическое рассуждение об универсальности как идеологическом принципе, выдвинутом в эпоху Модерна и исчерпавшим себя вместе с истощением социально-исторического потенциала последнего.

С развитием разветвленного дискурса универсальности во второй половине ХХ в. принцип универсальности стал предметом острой философской и философско-политической критики. В ней принцип универсальности предстал как одна из нормативных и теоретических предпосылок идеологии и практики тоталитаризма. К принципу универсальности возводятся политические и культурные репрессии, социальный «эксклюзивизм», милитаризм (Э.Левинас). Через критику универсализма утверждается альтернативная постмодернная этика, не репрессивная в отношении локальных культур (З.Бауман).

В современной русскоязычной этике проблема всеобщности была поставлена и развернуто проанализирована О.Г. Дробницким – сначала в докторской диссертации (1969), а затем в статьях о моральном сознании (1972) и в монографии «Понятие морали» (1974). Рассматривая мораль как способ нормативной регуляции, Дробницкий выделял в качестве сущностных характеристик этого типа нормативной регуляции, во-первых, всеобщий характер требований и, во-вторых, надлокальный характер моральных суждений в целом. Некоторые из идей Дробницкого были восприняты Р.Г.Апресяном, что нашло отражение в статьях энциклопедического словаря «Этика» (2001). Впоследствии собственные этико-генеалогические исследования привели Апресяна к выводу о необходимости дифференцированного подхода к атрибуции универсальности в морали в соответствии с ее внутренней неоднородностью. Это представление было предложено для обсуждения на круглом-столе (2015), материалы которого опубликованы (Феномен универсальности в этике // Этическая мысль. 2016. № 1. С. 144–173).

В 1990-е гг. исследования универсальности в значительной степени смещаются в социально-практические области – права человека, патриотизм, культурное разнообразие, плюрализм, теория справедливой войны, – где развиваются в терминах морального универсализма (universalism). В рамках исследования социально-политических импликаций универсальности моральных требований ключевыми являются два направления. Первое касается  морального статуса патриотических убеждений. Основное этическое затруднение, связанное с патриотизмом, состоит в том, что обладатель патриотических убеждений придает благу собственного политического сообщества и благу сограждан приоритет по отношению к благу других сообществ и принадлежащих к ним людей. Это может рассматриваться как пренебрежение универсальностью моральных требований, поэтому в современной этической мысли возник разброс мнений о том, как следует оценивать это явление. Патриотизм может восприниматься как (а) фундаментальная и независимая моральная ценность, (б)  вторичная и подчиненная моральная ценность, (в) нейтральное в моральном отношении  явление, (г) своего рода антиценность  – источник различных проявлений индивидуального и общественного зла (обоснование некоторых из этих позиций представлено в книге Дж.Клянинга, С.Келлера, и И.Примораца The Ethics of Patriotism: A Debate (Oxford, 2015).  Для космополитической традиции (М.Нуссбаум, П.Сингер, Т.Погге и др.) ценностный приоритет своего политического сообщества и сограждан является или морально неоправданной пристрастностью или вынужденной уступкой современным обстоятельствам жизни человечества. Другие критики патриотизма считают, что патриотические убеждения заставляют патриота идти на обман и самообман в том, что касается собственной страны (С.Келлер). Коммунитаристы и республиканцы в западной философии (А.Макинайр, М.Уолцер, Ч.Тэйлор и др.), как и сочувствующие интерпретаторы И.А.Ильина в российской, напротив, полагают, что патриотизм имеет фундаментальное и надситуативное моральное значение. Второе направление связано с обсуждением возможности совместить универсальную мораль и разнообразие нормативно-ценностных систем, созданных разными культурными традициями. Теоретическим основанием этого движения являются идеи плюрализма ценностей (Б.Парек) и разумных ценностных разногласий (Дж.Ролз). Одним их фокусов дискуссии являются историческая судьба и нормативное содержание концепции прав человека.

В дискурсе универсальности, начиная с 2000-х гг., происходят перемены, изоморфные общим изменениям в этике, связанные со смещением фокуса внимания на прикладные вопросы. Обсуждения философских аспектов проблематики универсальности сохраняются на уровне, достигнутом 1980-е гг. (что особенно хорошо видно по современным эницклопедическим и справочным изданиям), и идут по пути проверки или вариации уже отработанных ходов мысли. В качестве одного из немногих примеров продолжения метаэтических исследований универсальности можно указать на статьи С.Форшлера (S.Forschler), в которых предпринимается попытка рассмотрения универсальности в связи с супервентностью (что, в принципе, обсуждалось Р.Холмсом (R.Holmes) и другими в сер. 1960-х). Хотя Форшлер и позиционирует свои рассмотрения в качестве морально-философских, в анализе универсальности в соотнесении с супервентностью он выходит на более общий уровень анализа деятельности как она отражается в суждениях, и в этом ключе рассматривает условия возможности универсализуемых суждений. Этот подход является альтернативным тому, что предлагается данным проектным исследованием, и он заслуживает внимание как расширяющий проблемное поле анализа универсальности.

В мире нет исследовательских центров или ассоциаций, разрабатывающих проблематику универсальности.  Однако можно указать на ряд проектов, в которых универсальность рассматривается в контексте разных прикладных проблематик – экологической этики (Д.Мэсер/Macer e.a. http://unesdoc.unesco.org/images/0018/001886/188607e.pdf), биоэтики (С.Чаттопадхаи/S.Chattopadhyay, К де Ври/R. De Vries), https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3562559/), теории управления (D. Weir, https://www2.le.ac.uk/departments/management/documents/research/research-units/cppe/conference-pdfs/levinas/weir.pdf) и т.п. Разработки такого рода нельзя назвать конкурирующими с предлагаемым проектом. Скорее их авторов можно рассматривать как виртуальных партнеров, а результаты их работы как факторы расширения кругозора, относящегося к данной проблематике.

В связи с одним из исследовательских направлений данного проекта, а именно этическим анализом патриотизма, следует указать на «Ассоциацию по изучению этничности и национализма» при Лондонской школе экономики и политических наук (https://asen.ac.uk), где этика патриотизма спорадически выступает в качестве привходящей проблематики. Как центральной и самостоятельной проблемой ею занимается значительное количество индивидуальных исследователей. В ходе реализации проекта планируется оппонирование позиции, рассматривающей патриотизм в качестве важнейшей моральной ценности (Дж.Кляйниг/J.Kleinig, М.Уолцер/M.Walzer, А.Макинтайр/A.MacIntyre), и позиции, отрицающей моральную ценность патриотизма (С.Келлер/ S.Keller, П.Гомберг/P.Gomberg). Среди исследователей, которым проект составляет конкуренцию в вопросах обоснования ограниченной моральной значимости патриотизма и определения масштаба этой значимости: И.Приморатц/I.Primoratz, Р.Ауди/R.Audi, Р.Миллер/R.Miller, С.Натансон/S.Natanson, Дж.Хайдт/J.Haidt).

Во второй половине 2000-х гг. предпринимается попытка переосмысления универсальности в этико-политическом контексте, а именно, в сфере международных отношений. Оригинальный подход к исследованию феномена универсальности предлагает В. Пин-Фэт, применяя методологию позднего Витгенштейна к анализу этических аспектов международных отношений. Свой подход она обозначает как «грамматическое толкование» (grammatical reading). Пин-Фэт призывает отказаться от поисков метафизических, эпистемологических, антропологических и пр. оснований универсальности и рассматривать универсальность исключительно как факт языка, а ее значение – как обусловленное употреблением слова «универсальность» в конкретных контекстах. Опираясь на свой подход Пин-Фэт подвергает критическому переосмыслению основные, с ее точки зрения, понимания универсальности в современной этико-политической мысли (Г. Моргентау, Ч.Р. Бейтца и М. Уолцера) и выстраивает собственное понимание.