2021

53-е заседание (онлайн). Чтение De anima III 4, 429a 10 - b9, 26 ноября 2021 г.

В этой главе Аристотель приступает к исследованию мыслящей способности души и задается вопросом, что такое ум и мышление. Исходя из того, что мышление есть своего рода восприятие умопостигаемого предмета, он заключает, что оно должно быть устроено аналогично ощущению, и так же как ощущение, представлять собой особый вид претерпевания, в ходе которого мыслящее уподобляется мыслимому предмету и становится им. Но поскольку ум способен мыслить все, он, чтобы иметь возможность стать всем, сам по себе не должен быть ничем. Отсюда следует, что ум не является ничем из сущего в действительности, что у него нет никакой природы кроме бытия чистой возможностью (δυναμις 1). Будучи чистой возможностью, ум не является и первой энтелехией, а значит не составляет некую часть или способность души. Скорее, он представляет собой "способность способности", то есть возможность души приобрести способность, которой у нее еще нет. Поскольку ум не явялется первой энтелехией, он не может быть и формой какого-либо органа или части тела, а значит совершенно бестелесен. Независимость от тела делает его мышление безграничным, поэтому в отличие от имеющих ограниченный диапазон органов чувств он способен охватить как "самое слабое", так и "самое сильное" умопостигаемое.

Видеозапись

52-е заседание (онлайн). Чтение De anima III 3, 428b 10 - 429a 9, 4 ноября 2021 г.

Аристотель доказывает, что воображение (φαντασία) есть своего рода продолжение ощущения, а именно: изменение в первом и главном органе чувств, возникающее под действием ощущения в действительности. В трактате "О сновидениях", развивая полученное определение, философ заявляет, что воображение тождественно ощущению как способность, но отличается от него по бытию, то есть по выполняемой функции. Когда центральный орган чувств сравнивает и различает впечатления, приходящие от органов частных чувств, воспринимает "общие" свойства вещей и позволяет каждому частному чувству осознавать свою собственную деятельнсть, то он осуществляет функцию воображающего начала и общего ощущения. Но когда из полученных от органов частных чувств впечатлений он создает "ментальный образ" (φάντασμα) предмета, он работает как воображение. Но если воображение отчасти тождественно ощущению, почему оно бывает ложным? Потому что ощущение тоже может вводить в заблуждение: если ощущение собственных для каждого частного чувства качеств - цвета, звука, вкуса, запаха и т.д. - безошибочно, то ощущение "общих" свойств, а также всего, что ощущается привходящим образом, может оказаться ложным.

Видеозапись

51-е заседание (онлайн). Чтение De anima III 3, 428a 11 - 428b 9, 21 сентября 2021 г.

Способность воображения (φαντασία) относится к разумной части души и наряду с суждением (ὑπόληψις) является одной из составляющих мышления (νοεῖν) в широком смысле. При этом она, очевидно, не тождественна ни уму, ни знанию, ни мнению. Но тогда почему она не есть ощущение? Во-первых, потому что вообразить нечто можно и в отсутствие ощущения; во-вторых, ощущение присуще всем без исключения животным, а воображение не всем (у червей его нет); в-третьих, ощущение всегда истинно, а воображение может быть и ложным (например, всевозможные зрительные, слуховые и осязательные иллюзии); наконец, в-четвертых, мы сами легко отличаем ощущение от воображения, поскольку используем слово "кажется" (φαίνεται) только тогда, когда не уверены в том, что ощущаем. Споря с Платоном, Аристотель доказывает, что воображение не есть и соединение ощущения с мнением, поскольку выражение "мне кажется" не равносильно выражению "я считаю, что некая вещь является таковой, какой я ее ощущаю". Я могу считать, что Солнце по размеру привышает Землю, несмотря на то, что вижу его как маленький диск.

Видеозапись

50-е заседание (онлайн). Чтение De anima III 3, 427b 16-428a 11, 25 мая 2021 г.

Является ли воображение продолжением ощущающей души или относится к душе разумной? С одной стороны, создавая наглядную "картинку" познаваемой вещи, воображение оперирует чувственно-воспринимаемыми образами, что сближает его с ощущением. С другой стороны, оно является неотъемлемой частью мышления, поскольку мыслить (νοεῖν) значит сопровождать "представление" (φάντασμα) о вещи суждением (ὑπόληψις) о его соответствии реальности. Вопрос осложняется тем, что слово "воображение" употребляется Аристотелем в двух смыслах. В одном смысле воображением называется способность, позволяющая нам "создавать перед глазами некий образ", т.е. что-то намеренно себе воображать. В другом это слово употребляется всякий раз, когда мы говорим о том, что «является» (φαίνεται) нашему уму или чувству. Спрашивается: воображение в обоих смыслах слова - это одна или разные способности? Среди исследователей Аристотеля до сих пор нет согласия по этому поводу.

Видеозапись

49-е заседание (онлайн). Чтение De anima III 3, 427a 17-427b 16, 27 апреля 2021 г.

Отличается ли мышление от ощущения? И правы ли древние философы, утверждавшие, что мысль, как и ощущение, возникает у нас в ответ на воздействие предметов окружающего мира? Отвечая на этот вопрос, Аристотель замечает, что, отождствляя мысль с ощущением, прежние философы не могли объяснить, почему мы заблуждаемся. Ведь ощущение всегда истинно, ум же относится к такого рода способностям, благодаря которым мы можем как достигать истины (ἀληθεύειν), так и ошибаться. Отсюда следует, что мышление не тождественно ощущению, и составлять мнение, знать или выносить суждение о вещах способны только обладающие разумом животные. Что же касается признаков разумной деятельности, которые обнаруживает поведение многих млекопитающих и даже насекомых, то они объясняются не наличием ума, но способностью воображения (φαντασία), которая не есть ни ум, ни ощущение, но занимает промежуточное положение между ними.

Видеозапись

48-е заседание (онлайн). Чтение De anima III 2, 426b17 - 427a 17, 16 марта 2021 г.

В обсуждавшемся отрывке Аристотель излагает учение о т.н. «общем чувстве» (κοινὴ αἴσθησις, sensus communis), или «общей способности» (κοινὴ δύναμις), которая присуща всем пяти частым ощущениям сообща, и благодаря которой каждое из них может не только видеть, слышать, осязать или обонять то или иное чувственно воспринимаемое качество, но и осознавать свою собственную деятельность, отличать предметы одного ощущения от предметов другого, и воспринимать такие свойства вещей, как величина, фигура, число, покой и движение (De An. III 1, 425а 13-27; 2, 426b 12-21). По убеждению Аристотеля, наличие у частных чувств подобной общей способности свидетельствует о том, что все они суть разновидности или проявления некоего единого чувства, которое, в зависимости от предмета, на который направлено, и органа, через который действует, оказывается то зрением, то слухом, то осязанием, то обонянием и т.д. [Kahn 1966: 59; Feola 2018: 51-52]. В обсжудавшемся фрагменте Аристотель детально поясняет, каким образом упомянутое единое чувство и соответствующий ему главный орган ощущения, сохраняя свое нумерическое единство, могут становиться разными «по бытию».

Видеозапись

47-е заседание (онлайн). Чтение De anima III 2, 426b 4 - 426b 17, 16 февраля 2021 г.

Почему органы чувств не способны воспринять какие угодно ощущаемые предметы, но ограничены определенным диапазоном звуков, вкусов, запахов, температур, цветов и т.д.? Отвечая на этот вопрос, Аристотель использует в качестве примера чувство слуха. По его словам, поскольку голос (φωνή) представляет собой некое «созвучие» (συμφωνία), а любое созвучие есть соотношение (λόγος, пропорция), то, учитывая, что слух в действительности тождественен голосу в действительности, слух тоже оказывается неким соотношением. Иначе говоря, если голос – пропорция, и если в своем воздействии на орган слуха он составляет одно с ним, то и сам орган слуха тоже будет определяться пропорцией, что означает, что его способность к изменению будет иметь пределы, выразимые числом и задаваемые устройством уха - например, размером ушной раковины или количеством заполняющего ее воздуха. Следующий вопрос, который обсуждает Аристотель в этой главе: с помощью какого ощущения мы отличаем белое от сладкого и громкое от твердого? Делаем ли мы это с помощью одного из пяти хорошо знакомых нам ощущений или обладаем неким особым дополнительным чувством, способным сравнивать друг с другом разнородные ощущаемые предметы?

Видеозапись