назад
Мораль и универсальность. Вып. 2 / Под ред. Р.Г. Апресяна. М. : Гуманитарий, 2019. 197 с. ISBN 978-5-91367-128-8. Аннотация: Настоящий сборник – второй из серии сборников «Мораль и универсальность», задуманных в рамках проектного исследования «Феномен универсальности в морали». Сборники серии призваны отразить промежуточные результаты проектного исследования и вписать их в текущий русскоязычный философский дискурс. В сборник, за небольшим исключением, включены последние публикации по проекту, отражающие основные направления исследования по проблеме универсальности в морали.
Апресян Р.Г.
Универсализация моральных суждений (основания и проекции) // Философский журнал / The Philosophy Journal. 2019. Т. 12. № 3. С. 110–125. Аннотация: Универсализация моральных суждений нередко трактуется в духе первого практического принципа категорического императива И. Канта: моральный агент, выбрав принцип (максиму) действия, соотносит его со всеобщим законом, стремясь установить, может ли выбранный им принцип действия быть возведен во всеобщий закон. Соответствие частного принципа нравственному закону дает основание считать принцип нравственным. Однако анализируя суждения вкуса, Кант показывает, что человек соотносит суждения такого рода со всеобщим человеческим разумом, выявляемым в суждениях других людей. Таким образом, суждения проверяются на всеобщность в соотнесении не со всеобщим законом, а с суждениями других. Аналогичный подход в понимании универсализации суждений (решений, позиций) проводит Гегель. Но в отличие от Канта он усматривает основу процесса универсализации не в мышлении, а в практическом взаимодействии людей, действующих в соответствии с этосом сообщества, стремящихся к удовлетворению своих интересов и понимающих, что это возможно лишь при условии, что они будут принимать во внимание интересы других. В свете этих положений Канта и Гегеля в статье анализируется дискурсивно-коммуникативный опыт на разнородном материале: с одной стороны, гомеровского эпоса, а с другой - экспериментального психологического исследования детского морального сознания, проведенного С. Г. Якобсон. Этот анализ позволяет сделать вывод о разнообразии мыслительных процедур, с помощью которых производится универсализация моральных суждений, направленная на преодоление их ситуативной ограниченности, пристрастности, прагматичности и осуществляемая посредством проекции моральных суждений индивида на установки других людей, персонализированные образцы, принятые в сообществе нормы и запечатленные в культуре обобщенные моральные принципы.
Артемьева О.В.
Становление понятия универсальности в этике // Философский журнал / The Philosophy Journal. 2019. Т. 12. № 3. С. 95–109. Аннотация: Универсальность в этике рассматривается как одна из определяющих характеристик морали, ее форм (требований, ценностей, оценок, суждений). Тот факт, что в современных концепциях понятие универсальности нередко подвергается основательной критике, не отменяет, а, скорее, подтверждает справедливость этого утверждения. В истории этико-философской мысли идея универсальности возникает рано. Становление же понятия универсальности происходит в раннее Новое время в связи с формированием философского понятия морали. Этот процесс четко прослеживается в работах британских авторов, сосредоточенных на осмыслении морали как таковой, в ее чистоте и целостности, и ее определяющих особенностей. На материале учений этих авторов в статье выделяются и анализируются ключевые коннотации понятия универсальности, а также проясняется его роль в построении философского понятия морали. Показано, что, во-первых, универсальность трактовалась как общераспространенность моральных представлений. При всей уязвимости трактовки универсальности как общераспространенности в ней по существу утверждалась идея морального равенства: все люди равны в качестве моральных субъектов, все способны компетентно судить о моральном добре и зле и не нуждаются в указаниях каких бы то ни было авторитетов. В противопоставлении моральных представлений как общераспространенных и общезначимых корпоративным, групповым, сословным, религиозным и т. п. как партикулярным утверждалась специфика морального сознания. Во-вторых, универсальность рассматривалась как определяющая характеристика моральных требований, решений и оценок. Она трактовалась как общеадресованность моральных требований, как беспристрастность моральных решений и оценок.
Логинов Е.В.
Универсальность, модальный реализм и Парфит // Этическая мысль / Ethical Thought. 2019. Т. 19. № 2. С. 51–62. Аннотация: В статье рассматривается взаимосвязь между моральной философией и метафизикой на одном конкретном примере. Я изучаю, почему аргументы в пользу универсальности в морали могут противоречить модальному реализму. Это противоречие используется не потому, что модальный реализм является фактом или необходимой истиной, а как часть концептуального анализа моральных терминов. И я пытаюсь понять, что этот конфликт значит для моральной философии. Сначала я представляю аргумент Д. Парфита о существовании универсальности в морали из «Доводов и личностей». Затем я объясняю, почему моральный философ может быть заинтересован в модальном реализме. Я даю два основных мотива для такого интереса. Один из мотивов основан на кантовской этике. Другой - на проблемах в интерпретации понятия «супер- вентность», введенного Р.М. Хэаром. Затем я доказываю, используя довод Р. Адамса от безразличия, что тезис универсальности в морали противоречит модальному реализму. Я анализирую ответ Д. Льюиса на этот аргумент и некоторые способы улучшения аргументации Адамса. Наконец, я пытаюсь устранить это противоречие, наложив некоторые ограничения на универсальность в морали. В результате становится ясно, какая важная, но редко подчеркиваемая особенность присуща универсальности в морали: она должна ограничиваться одним каузально замкнутым миром.
Платонов Р.С.
Moral Universality in J.S. Mill’s Utilitarianism // Russian Journal of Philosophical Sciences [Filosofskie nauki]. 2019. Vol. 62. No. 11. P. 84-95. Аннотация: The article sets a goal to clarify the problem of moral universalism in J.S. Mill’s philosophy as an important element of his methodology in ethics. The starting point of the study is Mill’s requirement: in order to do the right thing, we need to take into account the traditions, values, and moral norms, i.e., universal prescriptive judgments developed in society. The article analyzes Mill’s method of finding maximum utility and achieving general happiness. It is shown that, in this method, universality is the property of moral rules and values to be universally addressed, and this property is based on our common experience as a species. The reverse side of this genesis is the impossibility of absoluteness of these norms and values, due to incompleteness of species experience, which always has specific historical character. Therefore, such rules are subject to change and, while they remain standard in man’s activity, we also have to take them critically. Effective inclusion of moral norms in our search for maximum utility is indirectly confirmed by (a) the example of methodological difficulties in discourse ethics, similar to utilitarianism in the way it seeks rational explication of moral acts, (b) the history of economics as a discipline largely formed under the influence of utilitarianism. In both cases, researchers come to the conclusion that it is necessary to take into account supra-individual experience in decision-making and its influence on the individual. Since species experience is multilevel communication, we can note similarities between the methodology of Mill’s utilitarianism and communicative ethics. It is concluded that the problem of moral universality in Mill’s ethical methodology is revealed as a problem of maximizing communication as the basis of maximizing utility.
Прокофьев А.В.
1. Объективность и универсальность морали: проблема соотношения // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2019. № 47. С. 70–78. Аннотация: В статье проанализированы три подхода к соотношению объективности и универсальности моральных требований и оценок: 1) объективность и универсальность независимы друг от друга; 2) универсальность является дополнительным свойством объективных требований и оценок; 3) объективность и универсальность выступают как две параллельных характеристики одного и того же свойства морали.
2. Беспристрастность: анализ морального понятия // Человек. 2019. Т. 30, № 4. С. 6–24. Аннотация: Анализируются общий смысл и место в опыте практического самоопределения человека такой характеристики моральных принципов и суждений, как беспристрастность. Установлено, что существует возможность рассматривать беспристрастность в качестве одной из формальных характеристик морали. В данном случае беспристрастность оказывается прямым следствием специфики употребления моральных понятий в процессе выбора и оценки поступков. Однако необходимость беспристрастного отношения ко всем реципиентам действия можно обсуждать и в перспективе базового нормативного содержания морали. Здесь требование быть беспристрастным определяется непосредственно идеей равной ценности интересов и потребностей всех людей. Автор рассматривает второй подход как более перспективный. В современной этике был выдвинут тезис о том, что обязанность быть беспристрастным сопровождает лишь некоторые моральные требования. По мнению Б. Герта, эту обязанность следует соблюдать при исполнении норм-запретов и выявлении случаев их оправданного нарушения. Реализация позитивных предписаний (идеалов), с точки зрения философа, допускает свободное предпочтение «своих» или близких людей. Однако анализ системы общераспространенных моральных убеждений не подтверждает мысль Герта. Беспристрастная установка уместна и в данном контексте, хотя в некоторых конкретных обстоятельствах она преодолевается важностью персонализированных связей и привязанностей. Существенно, что такое преодоление само должно получить обоснование в беспристрастной перспективе, учитывающей равную ценность всех людей. Последнее обстоятельство указывает на исполнение беспристрастностью в области морали двойной роли: критерия выбора правильных поступков (беспристрастность первого порядка) и критерия отбора конкретизированных принципов (беспристрастность второго порядка). В статье предпринята попытка продемонстрировать, что самостоятельная роль беспристрастности второго порядка не может быть аннулирована и сочетание двух функций беспристрастности не создает неразрешимых нормативных и мотивационных парадоксов. 3. Нормативные парадоксы универсальной морали (пленарный доклад) // Университет XXI века: научное измерение: Материалы науч. конф. научно-педагогических работников и аспирантов ТГПУ им. Л. Н. Толстого [Электронный ресурс]. Тула: Тул. гос. пед. ун-т им. Л. Н. Толстого, 2019. С. 6–14. Аннотация: В выступлении проанализировано противоречие между универсальным характером моральных ценностей и укоренным в живом моральном опыте представлении о допустимости или обязательности оказывать предпочтение своим и близким людям (родственникам, возлюбленным, друзьям, соотечественникам и т.д.) Это противоречие актуализировано как в светской этике, требующей равного уважения к достоинству каждого человека, так и в религиозной, требующей универсальной любви к ближнему. Этика пытается снять или смягчить его остроту, однако такие попытки наталкиваются на непосредственный характер обязанностей перед своими близкими людьми.
Скоморохов А.В.
Универсальность в морали: между объективностью и абсолютностью // Философские науки / Philosophical Sciences. 2019. № 11. C. 25–42. Аннотация: Данная статья посвящена рассмотрению внутренних теоретических проблем дискурса моральной универсальности, обуславливающих ее внешнюю критику. В статье анализируются трудности, с которыми сталкивается дискурс универсальности при попытке решения проблемы согласования поступка и нормы. Центральным предметом рассмотрения становится проблема осмысления трагического выбора в контексте идеи моральной универсальности. На первом этапе выявляется причина, по которой трагический выбор становится теоретической проблемой дискурса универсальности. Этой причиной оказывается формальное (объективистское) толкование идеи универсальности, опирающееся на презумпцию тождества бытия поступка и мышления о поступке. Поскольку возможность поступка и морали опирается на несхождение данного тождества, «универсальность в морали» рассматривается как противоречие в определении. На втором этапе предлагается альтернативное - сущностное - толкование идеи моральной универсальности, опирающееся на расхождение тождества бытия и мышления. Предложенное толкование помогает снять противоречие между идеями универсальности и морали. На третьем этапе демонстрируется, что истоком критики идеи моральной универсальности служит смешение двух толкований универсальности и подмена сущностного толкования формальным. На четвертом этапе осуществляется синтез формального и сущностного толкований моральной универсальности, в том числе его нормативно-содержательная конкретизация. Анализ позволяет показать, что внутренние теоретические проблемы дискурса универсальности обусловлены сопряжением идей универсальности и объективности, порожденным метафизикой Нового времени. Универсальность сохраняет статус существенной характеристики понятия морали как аспект абсолютного («голоса совести») в этической теории.
Якушев Л.В.
Идея прав человека на пресечении культурных традиций (спор об азиатских ценностях) // Философия и общество. 2019. № 4 (92).
Аннотация: В статье проведен анализ критики прав человека на основе идеологемы «азиатские ценности». Несмотря на снижение накала дискуссии об азиатских ценностях в последние два десятилетия, она продолжается по сей день и представляет собой важный прецедент противостояния процессу универсализации прав человека со стороны политических элит незападных стран. Сторонники идеологии азиатских ценностей утверждают, что в культурах стран Тихоокеанского бассейна, испытавших сильное влияние конфуцианства, присутствует ценностная система, которая не может быть объединена с концепцией прав человека в единый нормативный корпус по ряду причин. Среди них – культурно-исторический разрыв между западными и азиатскими обществами, обусловивший разный вес индивидуальных и коллективных интересов, а также политическая ангажированность самой концепции прав человека. Часть их оппонентов не признает азиатские ценности общими для всех азиатских стран. Другая часть, признавая наличие специфических азиатских ценностей, пытается найти точки соприкосновения с западными культурами, которые бы стали основой для универсализации концепции прав человека и ее распространения в Азиатском регионе. В истории спора об азиатских ценностях особое место занимает Бангкокская декларация – международный документ, выражающий позицию азиатских стран по вопросу прав человека. Несмотря на подтверждение тезиса об их универсальности, декларация содержит множество оговорок, корректирующих нормативное содержание Всеобщей декларации прав человека, что осложняет международный диалог о статусе прав человека. В статье делается вывод о наличии существенных культурных и политических препятствий для превращения концепции прав человека в универсальный моральный критерий за пределами западного культурного ареала. |
|||||
|
 |
|
    |
|
