Турко Дмитрий Сергеевич, аспирант Аспирант НИУ ВШЭ («Я как сознание: феноменализм в тождестве личности»).
Хан Екатерина Иннокентьевна, ассистент кафедры онтологии и теории познания РУДН («Настроенность как качество присутствия: разбор спектра эмоций как феноменов темпоральности существования»).
Яшин Артем Сергеевич, аспирант МГУ имени М.В. Ломоносова («Проблема интенциональной структуры осведомленности агента в теории действия Кента Баха»).
Эксперты
Институт философии РАН
Д.В. Иванов, д.ф.н., ведущий научный сотрудник сектор теории познания ИФ РАН
МГУ имени М.В. Ломоносова
А.П. Беседин, к.ф.н, ассистент кафедры истории зарубежной философии МГУ имени М.В.Ломоносова.
В.В. Васильев, д.ф.н., член-корр. РАН, заведующий кафедрой истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Е.В. Логинов, к.ф.н., научный сотрудник кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Ю.И. Чугайнова, ст. преподаватель кафедры философии языка и коммуникации философского факультета МГУ имени М.В.Ломоносова
РГПУ им. Герцена
Н.А. Артеменко, к.ф.н., профессор кафедры философской антропологии и истории философии.
РГГУ
В.И. Молчанов д.ф.н., руководитель центра феноменологической философии философского факультета РГГУ
НИУ ВШЭ
А.А. Веретенников, к.ф.н., доцент центра феноменологической философии философского факультета РГГУ.
Д.Э. Гаспарян, к.ф.н., старший научный сотрудник факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ.
С.М. Левин, к.ф.н., доцент департамента социологии Санкт-Петербургской школы социальных наук и востоковедения, НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге.
А.С. Мишура, к.ф.н., научный сотрудник международной лаборатория логики, лингвистики и формальной философии НИУ ВШЭ.
Г.И. Чернавин, PhD in Philosophy, профессор Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ.
А.В. Ямпольская, д.ф.н., ведущий научный сотрудник Центра фундаментальной социологии НИУ ВШЭ
РанХИГС
М.А. Белоусов, к.ф.н., доцент центра феноменологической философии РанХИГС.
Турко Дмитрий Сергеевич
("Я как сознание: феноменализм в тождестве личности")
Феноменализм (термин предложен Бейном и Дейнтоном) — подход к решению проблем тождества личности, близкий к подходу Локка в XXVII главе второй книги Опыта о человеческом разумении. В противовес феноменализму и классическому локкианству, существует также традиционная (и, видимо, ошибочная) интерпретация взглядов Локка, идущая от Рида и Батлера. Выросший из этой традиционный интерпретации подход — "психологическое" неолоккианство — полагает критерием тождества личности континуальность ментальных содержаний (таких, как воспоминания). Психологизм доминировал в мысли ведущих философов тождества личности во второй половине XX века (Дэвид Льюис, Сидни Шумейкер, Дерек Парфит). В противовес психологизму, феноменализм, словно бы провозгласив лозунг "Назад к Локку", связывает тождество личности с тождеством сознания как такового. Кроме того, феноменализм также предлагает собственный очевидный ответ на проблему критериев личности. Поскольку феноменальность — эссенциальное свойство всех ментальных содержаний, мы можем заключить, что именно феноменальность как таковая, а не континуальность этих содержаний или наличие порождающих их когнитивных способностей — эссенциальное свойство самой личности. Есть несколько современных философов, которые ставят сознание в центр своего теоретизирования о личностях (Барри Дейнтон, Гален Стросон, Питер Ангер, Джеф Макмэн, Тим Бейн). Эти философы аргументируют с разных позиций, но так или иначе все они признают наличие сознания C у p достаточным условием для существования p как личности (самости), а сохранение C — необходимым условием выживания p как личности. Не вдаваясь в описание различных вариантов феноменализма, я предложу защиту этой позиции в целом. Я начну не с традиционного вопроса о диахроническом тождестве, а с основного вопроса "онтологии личности" (Ольсон): Что каждый из нас такое по преимуществу? Вопреки анимализму (Ольсон, Сноудон, Блатти: мы — человеческие животные) и другим вариантам физического подхода (Парфит: мы — мозги человеческих животных), я утверждаю, что каждый из нас по преимуществу — личность, или самость (для Локка эти термины были эквивалентными). Самость в свою очередь — это феноменальное сознание, или, что то же, способность испытывать опыт. Несмотря на кажущуюся интуитивность и эвристичность феноменализма, этот подход не является господствующим и поэтому нуждается в разработке и защите. Я выдвину возражения против двух доминирующих позиций в онтологии личности: анимализма и психологического неолоккианства. Я постараюсь показать, что эти подходы задают слишком узкие критерии диахронического тождества и поэтому теряют свою убедительность в свете некоторых мысленных экспериментов. В качестве одного из преимуществ феноменализма я продемонстрирую его онтологическую нейтральность, то есть совместимость с физикализмом и дуализмом. Я отвечу на частые возражения и кратко укажу на импликации феноменализма, особенно в области этики.
Екатерина Иннокентьевна Хан
("Феномены и этосы эмоций: на пути к надежде")
Апеллируя к сартровскому пониманию качества [1] как аспекта бытия, необъективируемого и не сводимого к субъективному определению, я попытаюсь раскрыть спектр некоторых длительных эмоциональных состояний (страстей), или настроений, понимая их как качества человеческого присутствия (Dasein), вслед за Хайдеггером и Сартром артикулируя то, что динамическая структура развертывания этих качества продиктована их экзистенциальным смыслом. В данном случае я предлагаю рассмотреть такое понимание настроений в качестве антитезы и спинозистской теории аффектов, математизируемых в комбинации «желание/удовольствие/неудовольствие», и психоаналитическому истолкованию эмоциональной сферы как производных вариаций бессознательного желания. На мой взгляд, сама природа желания не может быть понята вне 1) сознания смертности, 2) бытия с другими, 3) неопределенности, 4) пассивных синтезов и метафорического принципа мышления. Поэтому ключевую роль в предлагаемой мной феноменологической стратегии истолкования в данном случае играет отношение со временем (в перспективах конечности и ограниченности телесного существования, радикальной непредсказуемости событий и риска, связанного не только с отношением к собственной жизни, но и с взаимодействием с другими людьми, а также специфическим опытом возвышенного, иначе называемого восхищением или трепетом (см. М. Ришир), который, сам по себе приостанавливая время, выступает размыкающим широкий спектр эмоциональной окрашенности времени как времени переживаемого). В своем докладе я предлагаю кратко обозреть и структурировать спектр различных настроений (аффектов в широком смысле слова, которые, пожалуй, более строго было бы отождествить со страстями в греческом смысле pathe), сопровождаемый их философскими интерпретациями — скука (Хайдеггер, Свендсен), меланхолия (Фрейд, Ришир, Юханнисон)), тревога (Кьеркегор, Лакан), лень (Левинас), сомнение (Декарт, Гуссерль), удивление (Депра), чаяние и надежда (Блох), захваченность (Бибихин) и азарт (Секацкий).
[1] «Качество есть не что иное, как бытие этого, когда оно рассматривается вне всякого внешнего отношения с миром или с другими "этими". Его часто понимали как простое субъективное определение, и его бытие- качество смешивали тогда с субъективностью психического. Проблема в таком случае, казалось, состоит в том, чтобы объяснить конституцию полюса-объекта, понимаемого как трансцендентное единство качеств. Мы показали, что эта проблема неразрешима. Качество не объективируется, если оно субъективно. Предположим, что мы спроектировали единство полюса-объекта за пределами качеств, каждое из которых лучше всего давалось бы как субъективное следствие действия вещей на нас. Но желтизна лимона не является субъективным способом восприятия лимона, она есть лимон. Неверно также, что х-объект появляется как пустая форма, удерживающая совокупность разрозненных качеств. В действительности лимон представлен полностью посредством своих качеств, и каждое из его качеств полностью объединено с каждым другим. Как раз кислота лимона является желтизной, а желтизна кислотой; едят также и цвет пирожного, а вкус пирожного есть средство, которое открывает его форму и цвет, что мы будем называть пищевой интуицией; и, наоборот, если я погружаю палец в баночку с вареньем, клейкая прохлада этого варенья является открытием его сладкого вкуса для моих пальцев. Текучесть, тепловатость, голубоватый цвет, движение волн воды бассейна даются сразу одно через другое, и именно такое полное взаимопроникновение называется это». (Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Глава 3. Трансцендентность).
Яшин Артем Сергеевич
("Проблема интенциональной структуры осведомленности агента в теории действия Кента Баха")
В современной аналитической философии активно обсуждается чувство агентности –особая осведомленность агента о совершаемых им действиях и их последствиях. Некоторые авторы – например, Элизабет Пашери – считают эту осведомленность необходимым элементом действия как набора событий. В литературе существует несколько взглядов на то, существует ли опыт агентности, и какое содержание он имеет. Набор вопросов, связанных с чувством агентности, имеет отношение как к философии сознания, так и к теории действия. Помимо содержания опыта агентности, Тимоти Бейн рассматривает несколько вариантов его интенциональной структуры. Интенциональная структура – это трудноопределимое понятие, выражающее мысль о разных видах представленности различных частей содержания сознания. Бейн противопоставляет несколько взглядов на интенциональную структуру опыта агентности: тетическую модель, телическую модель и модель «тяни-толкай». Согласно тетической модели, чувство агентности является специализированной областью восприятия, благодаря который мы переживаем свои действия иначе, чем иные события. В соответствии с телической моделью то, как мы осведомлены о движениях тела и их последствиях, есть часть самого действия в противовес восприятию. Действуя, я привожу свою тело в движение в соответствие с моим намерением, а не подстраиваю свои представления о положении тела под то, что с ним происходит, как в случае восприятия. Модель «тяни-толкай» описывает структуру опыта агентности одновременно как тетическую и телическую, так, одно и то же содержание оказывается представленным двумя разными способами. Необычный вариант интенциональной структуры опыта агентности предлагает Кент Бах в рамках его репрезентационной теории действия. Теория Баха совмещает тетическую и телическую модели иначе, чем модель «тяни-толкай», и подобный вариант не рассматривается Бейном. Бах вводит два раздельных компонента осведомленности о действиях с помощью разграничения двух видов ментальных репрезентаций. Согласно теории Баха, присутствие обоих компонентов осведомленности отличает действия от других движений тела агента. В ходе выступления я проанализирую различия между двумя видами репрезентаций по Баху, и подвергну критике его обсуждение телического компонента осведомленности с позиций нейрофизиологической компараторной модели чувства агентности. Для прояснения позиции Баха я обращусь и к более разработанной теории Джона Серла, отстаивающего телическую модель чувства агентности. Указав на незавершенность анализа различий между видами интенциональной структуры у Баха и Серла, я покажу, к каким выводам в дискуссии о разных компонентах осведомленности приводят поведенческие данные о пациентах с деафферентацией. Я продемонстрирую, что чувственные последствия, которые Бах считает необходимым элементом действия, не являются единственным источником тетического компонента чувства агентности. В завершение я очерчу перспективы разработки теории действия с двумя компонентами осведомленности на основе теории Баха, данных о пациентах с деафферентацией, а также концепции Брайана О'Шонесси, согласно которой попытка совершить действие является ментальным действием.
назад
