Д.И.Дубровский о Я.А. Мильнере-Иринине

...И тут мне невероятно повезло. В редакцию философии приняли на работу нового сотрудника Я.А. Мильнера-Иринина. Будучи рядовым редактором, он счел долгом пересмотреть длинный ряд папок с рукописями, стоявших на полках. Моя работа ему очень понравилась, он внимательно прочел ее и стал настойчиво «пробивать» вопреки сопротивлению Кондакова – человека крайне осторожного, обтекаемого. Ведь он мог иметь неприятности с книгой, в которой подвергаются критике не только тогдашние «корифеи» – А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн и др., но и учение И.П. Павлова, в особенности его эпигоны – «воинствующие стражи догматизма» (эта фраза сохранилась в книге, хотя ее несколько раз вычеркивал Кондаков, а мой редактор ее восстанавливал).

Эта книга увидела свет только благодаря невероятной настойчивости, смелости, принципиальности ее редактора Я.А. Мильнера-Иринина. Я считаю своим долгом хотя бы кратко рассказать об этом удивительном человеке. В памяти философской общественности о нем почти ничего не осталось – печальный факт. Личность Я.А. Мильнера-Иринина – высокий пример нравственной чистоты и самоотверженности в борьбе за истину. Он оставил значительное философское наследие, которое, я надеюсь, еще станет предметом внимания историков фило-софии.

Яков Абрамович Мильнер-Иринин, принятый на работу в издательство «Наука» в 1970 году рядовым редактором, оказывается еще до войны, еще тридцать лет тому назад (в 1939 году) был кандидатом философских наук (явление тогда весьма редкое), опубликовал свою книгу о философии Спинозы и ряд статей. Поскольку он всегда решительно отстаивал свои взгляды, его исключали из партии, сажали, выпускали, восстанавливали и снова исключали. Удивительно, как он в те времена остался жив!

Вскоре после прихода Н.С. Хрущева к власти его реабилитировали, дали работу, но через пару лет снова выгнали. Его близко знали самые высокопоставленные идеологические бонзы – Юдин, Митин, Федосеев. С одним из них в молодости он вместе учился, другие в разные периоды использовали его невероятную работоспособность.

Как философ Я.А.Мильнер-Иринин занимался проблемами этики. Вопреки всему он фанатично верил в коммунизм – светлое будущее, в котором все люди обретут подлинно человеческий облик и высокий смысл жизни, станут добрыми, честными, справедливыми, благородными. Более десяти лет он писал свой фундаментальный труд «Этика или принципы истинной человечности» (35 авторских листов.). В нем глубоко раскрывались общечеловеческие нормы нравственности. Разделы книги так и назывались: «Принцип совести», «Принцип благородства», «Принцип свободы», «Принцип благодарности», «Принцип самосовершенствования».

Эти «принципы истинной человечности» с непреклонным убеждением, страстно, афористично, часто в императивной форме выражены автором: «Совесть есть непосредственный источник нравственности, ее действительное начало» (с. 17).«Повинуясь велениям совести, ты повинуешься самому себе, своей осознанной сокровеннейшей и возвышенной сущности человека». «Совесть – это самоконтроль разума» (с. 32 – 33). «Высокое достоинство человека – да будет для тебя священно». «Человек без чести…есть человек без совести… Пройдут годы…и принцип совести как безусловного субъективного (идеального) начала нравственного существования сделается безраздельно господствующим в человечестве» (с. 48 – 49).

Вот еще несколько цитат, дающих представление об авторе (не забудьте, что это писалось в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов): «Всякое посягательство на свободу мысли есть непосредственное посягательство на внутреннюю, духовную, или нравственную, свободу человека. Подавление свободы мысли есть не что иное, как методическое и систематическое разрушение человеческой природы» (с.375) «Борись за добро, – всем существом своим, каждым биением своего сердца, каждым дыханием своим… борись за правду, борись за красоту – как в великом, так и в малом, во всем решительно. В этом одном – верховный смысл существования человека на земле, его наивысшее внутреннее удовлетворение, полная реализация его творческой сущности, его истинное счастье» (с. 149–150).

Такой непреклонный идеализм и максимализм, безусловно, выражал пусть редко встречающийся, но определенный тип характера отважного борца за истину и справедливость, известного во все исторические периоды. Что бы там ни говорили и как бы ни умничали по этому поводу, для меня такие характеры служат доказательством реальности высших ценностей, победы высшего духовного начала над телесным удовольствием и страданием, выгодой, будничным благополучием, скукой бытия.

И еще одна цитата, о том, как не надо строить коммунизм: «Никто не может поручиться за то, что несомненный вред, наносимый человечеству и его моральному сознанию недозволенными средствами борьбы, будет хотя когда-нибудь возмещен осуществлением какой бы то ни было высокой цели... потому, что не могут низкие средства привести к осуществлению истинно высокой цели. Вред же, наносимый человечеству этими средствами, абсолютно несомненен, и не только для настоящего, современного человечества, принудительно препятствуя ему в его свободной реализации своей человеческой природы, но и для будущего» (с.390).

Естественно, что рукопись книги Я.А. Мильнера-Иринина вызвала резкий отпор, его обвиняли в «игнорировании классового подхода», в «абстрактном гуманизме», который чужд марксизму и «льет воду на мельницу буржуазной идеологии» и т.п. Но Яков Абрамович не останавливался ни перед какими угрозами и репрессиями. Он бил, бил головой в эту каменную стену. И свершилось настоящее чудо. На излете хрущевской оттепели, не знаю уж каким способом, ему удалось опубликовать свой труд тиражем 60 экземпляров по специальному постановлению Секретариата ЦК КППС.

Все 60 экземпляров были пронумерованы и разосланы высшим партийным чиновникам. Автор получил два экземпляра, потом добыл еще два, у меня в качестве реликвии хранится один из них – его бесценный дар. Приведенные выше цитаты с указанием страниц взяты из этой уникальной книги: Я. А. Мильнер-Иринин. Этика или принципы истинной человечности. М., Изд. АН СССР, 1963, 515 с., тираж 60 экз.). Я остановился на ней столь подробно, ибо поразительный факт издания этой книги забыт.

Вскоре после издания книги у Я.А. Мильнера-Иринина снова началась черная полоса. До того, как его устроили в издательство «Наука», он несколько лет был безработным. Но и тут его, уже из за моей книги, чуть не выгнали. Он резко спорил с Кондаковым, ходил в высшие инстанции, доказывал, что такую работу нельзя годами мариновать и добился разрешения на ее публикацию. Незадолго до моего переезда в Москву, я неожиданно получил краткое письмо: «Книга включена в план изданий на 1971 год. Приезжайте, над ней надо работать. Редактор Я. Мильнер-Иринин», и далее стоял адрес и домашний телефон.

В первый же день переезда в Москву, я позвонил и явился к нему вечером на квартиру. Меня встретил невысокий подвижный человек лет шестидесяти с длинной седой гривой, свисающей почти до плеч. Он пристально и строго посмотрел на меня поверх очков и без всяких сантиментов, пауз для знакомства сказал: «Раздевайтесь…Надя, ужин готов?». «Готов» - ответили из кухни. «Вот полотенце, мойте руки». И сразу решительно усадил меня за стол. Его жена, типично русская женщина, лет пятидесяти, с голубыми глазами, добрейшей улыбкой, пыталась расспрашивать меня о Донецке, о моих делах. Но Яков Абрамович перебивал ее и поворачивал разговор на деловую тему: о предстоящей работе над книгой.

Сразу после ужина мы перешли в его кабинет и приступили к работе. Медленно, занудно, как мне казалось, он продвигался по каждой странице, мог спорить по поводу запятой, предлагал стилистические уточнения, которые я в большинстве случаев отвергал. Мы сидели до поздней ночи, и он в приказном порядке оставил меня ночевать.

При первой же встрече я сполна испытал его внутренний напор, жесткость, бескомпромиссность в принципиальных вопросах. С тех пор чуть ли не каждый день я ездил к нему в Чертаново на протяжении полутора месяцев и по многу часов просиживал с ним над рукописью. Медленно, страница за страницей, споря до хрипоты, мы продвигались вперед – изнурительная работа. Но это была для меня великолепная школа русского языка, редакторской принципиальности и высочайшей добросовестности (в книге нет мелочей! – повторял Я. А.). Я хочу еще раз сказать: моя первая книга увидела свет только благодаря самоотверженности Якова Абрамовича Мильнера-Иринина. Уже, когда готовы были чистые листы, из книги хотели снять главу, посвященную критике Павловского учения. Но мой редактор сражался как лев, и дело ограничилось несколькими купюрами.

Таких людей, как Я.А. Мильнер-Иринин, нельзя забывать. Они составляют соль земли. Когда я вспоминаю о нем, у меня становится светлее на душе, крепнет вера в способность человека следовать подлинным ценностям вопреки своей слабости и неустроенности жизни.

Из Предисловия к Интернет-публикации книги «Психические явления и мозг» (2011)