Институт Философии
Российской Академии Наук




  2020
Главная страница » Ученые » Научные подразделения » Сектор этики » Проекты » Феномен универсальности в морали » Публикации » 2020

2020

Мораль и универсальность. Вып. 3 / Под ред. Р.Г. Апресяна. М. : Гуманитарий, 2020. 197 с.  ISBN 978-5-91367-128-8.


Аннотация: Настоящий сборник – третий из серии сборников «Мораль и универсальность»,  издаваемых в рамках проектного  исследования «Феномен универсальности в морали». Сборники серии призваны отразить промежуточные результаты проектного  исследования,  и вписать их в  текущий  русскоязычный  философский  дискурс.  Данный  выпуск представляет собой материалы круглого  стола,  прошедшего  в  рамках XI Международной научной конференции «Теоретическая и прикладная этика: традиции и перспективы – 2019» (Санкт-Петербург).

 

Foto cover

Полный текст в pdf



Апресян Р.Г.

 

1. The concept of universality in Oleg Drobnitskii's moral philosophy // Studies in East European Thought. 2020. URL: https://link.springer.com/article/10.1007/s11212-020-09381-3/


Аннотация: The article analyzes the concept of universality in Oleg Drobnitskii’s ethics. As opposed to most Soviet ethicists of the 1960s and early 1970s, Drobnitskii viewed this concept along the lines of the principle of universality presented in the moral theories of Immanuel Kant and Richard Hare. However, while they considered universality to be a feature of individual moral thinking in the forms of maxims, principles, and evaluations, Drobnitskii understood universality as the main feature of moral requirements and essentially external to the moral agent, representing to her social relations and the ‘general laws of history.’ It was conceptually significant in Drobnitskii’s approach to universality that he analyzed it within the context of a more general concept of morality – as a mode of normative regulation of behavior. In this capacity, universality was presented as a characteristic of general appeal, or the general way in which a moral requirement is binding. The principle of equality is a normative correlate of universality understood in this way. Universality also characterizes judgments, whose moral adequacy is verified through the procedure of universalization. Regarding universality, Drobnitskii discussed important questions of the individualization of the universal moral requirement in the form of the moral agent’s personal task and the universality of class moral views. He tried to explain these differing, and not always interconnected, aspects of universality by appealing to certain ‘general laws of history,’ and thus offered a historicist basis of morality. This article shows that, despite this unprecedented (for Soviet ethical literature) analysis of the issue of universality, Drobnitskii did not achieve a systematic conclusion in his conceptualization of universality. Nevertheless, he was able to offer a number of significant insights, with the potential to aid our further comprehension of the phenomenon of universality and how it ought to be understood.

Полный текст на сайте журнала


2. Проблематика всеобщности в советской этике 1960-1970-х годов // Этическая мысль. 2020. Т. 20. № 1. С. 5-31.


Аннотация: В статье рассматривается начальный и наиболее важный этап в освоении этической проблематики всеобщности в дискуссиях 1960-х - начала 1970-х годов, проанализированных выборочно на примере ряда авторов - А.Ф. Шишкина, Я.А. Мильнера-Иринина, С.А. Поздняковой, А.А. Гусейнова и О.Г. Дробницкого. Проблематика всеобщности выражалась ими в разных понятиях - от «простые нормы нравственности и справедливости» и «общечеловеческие элементы морали» до «всеобязательность» и «универсальность морального требования». За этой понятийной динамикой можно проследить смену философско-мировоззренческих ориентиров, способов осмысления морали, в конечном счете - парадигм философской и нормативной этики. Начиная с Канта, всеобщность в морали понималась, говоря в общих словах, как характеристика суждений, решений и оснований действий по их соответствию определенным стандартам, нормативным и/или коммуникативным. С этой точки зрения, всеобщность при строгом понимании не тождественна общераспространенности или общепринятости суждений, решений и оснований действий. Это значение понятия всеобщности не принималось во внимание сторонниками основанного на идеологических или нормативных постулатах «классового» подхода к пониманию явлений социальной и духовной жизни. Оно не всегда принималось во внимание сторонниками научного подхода, основанного на теоретическом осмыслении природы морали, исходя из той роли, которую она играет в жизни человека и общества. Наиболее развитое и концептуально контекстуализированное рассмотрение проблема всеобщности получила в этике Дробницкого, который рассматривал всеобщность как одну из важнейших характеристик морального требования.  Нормативным коррелятом так понимаемой универсальности является принцип равенства. Универсальность характеризует также и суждения, моральность  которых удостоверяется  посредством  процедуры универсализации. Разные  и  не  всегда  взаимосвязанные  аспекты  универсальности  Дробницкий  объяснял, ссылаясь на «общеисторические закономерности». Присущий ему историцизм в обосновании морали и всеобщности в морали свидетельствует о незавершенности процесса смены парадигм, начавшегося в советской этике в 1960-е годы.

Полный текст в pdf

 


Артемьева О.В.

 

Моральная универсальность в этике Генри Сиджвика // Этическая мысль. 2020. Т. 20. № 2. С. 37–53.


Аннотация: Статья посвящена анализу идеи моральной универсальности в «Методах этики» британского морального философа Генри Сиджвика. Показано, что идея универсальности составляет лейтмотив этого произведения. Выделены следующие значения моральной универсальности как характеристики: (1) Позиции морального философа (исключающее поучение, проповедь и т.п.). (2) Позиции, которую занимает каждый мыслящий человек, вынося суждения, принимая те или иные решения. Эта позиция задается самоочевидными принципами справедливости (равенства), или беспристрастного отношения к разным людям в подобных ситуациях, а также беспристрастного применения к ним общих правил; благоразумия, или беспристрастного отношения к собственному благу на протяжении времени жизни; благожелательности, или беспристрастного отношения к благу разных людей. (3) Характеристика самоочевидных аксиом, которая проявляется либо в общем согласии в отношении этих правил экспертов или всех людей (общезначимость), либо в отсутствии разногласия. В статье делается вывод, что представление об универсальности как объективной характеристике содержательных моральных принципов, проявляющейся в их общезначимости, уязвимо: ни один из сформулированных Сиджвиком принципов не отвечает сформулированному им самим критерию общего согласия. Вместе с тем трактовка универсальности как беспристрастности в вынесении решений и суждений кажется вполне достоверной. Своеобразие позиции Сиджвика по сравнению с кантовской состояло в том, что он применил к анализу универсальности как беспристрастности утилитаристский подход и наполнил его содержательными моментами.

Полный текст на сайте журнала

 


Логинов Е.В.

 

Понятие «универсальность» в моральной философии Дж.Э. Мура // Этическая мысль. 2020. Т. 20. № 2. С. 54–68.


Аннотация: Статья посвящена понятию «универсальность» в этике Дж.Э. Мура. На основании анализа «Principia Ethica» и смежных произведений я выделил три смысла этого понятия. Это онтологическая универсальность, эпистемическая универсальность и практическая универсальность. Универсальность в первом смысле означает, что само понятие благого является универсалией. Универсальность во втором смысле означает, что если одна инстанциация Х благая, то мы можем быть уверены, что все другие инстанциации Х тоже благие. Универсальность в третьем смысле означает, что если определенный тип поведения имеет некоторую моральную оценку, то он имеет ее во всех случаях. Дальнейшее рассмотрение показывает, что фраза «во всех случаях» в третьем смысле универсальности иногда может быть ограничена рамками определенного типа обществ, а в других случаях такого рода ограничений не существует.

Полный текст на сайте журнала

 


Платонов Р.С.

 

Влияние стоицизма на моральную философию раннего Нового времени (трактат Г. Гроция «О праве войны и мира») [Электронный ресурс] // Полилог/Polilog. 2020. № 4. URL:


Аннотация: В статье исследуется влияние античной философии на моральную философию раннего Нового времени на примере рецепции идей стоицизма в трактате Г. Гроция «Оправе войны и мира». Исследование проводится посредством сравнительного понятийного анализа, при котором влияние устанавливается на основе систематизации текстологических свидетельств употребления и заимствования отдельных понятий или суждений. Особое внимание уделяется антропологии Гроция, обоснованию справедливости, соотношению естественного права и божественного. Делается вывод, что стоическая философия является концептуально значимой для построения теории естественного права Гроция, однако сама теория ограничивается евангельскими моральными мотивами. Это определяет разрыв между двумя видами права, а также указывает на проблему обоснования моральных ценностей.

Полный текст на сайте журнала

 


Прокофьев А.В.

 

О месте беспристрастности в системе морального долга // Вопросы философии. 2020. № 4. С. 105–115.


Аннотация: В статье рассматривается вопрос о том, какое место в системе морального долга занимает требование «Будь беспристрастным». В этической теории присутствуют два ответа на него: первый предполагает, что беспристрастность сопровождает исполнение любых моральных обязанностей, второй – что это не общеморальное свойство, а локальное явление в мире нравственных ценностей и норм. Второй ответ был концептуально оформлен Бернардом Тертом. По мнению Терта, беспристрастность уместна лишь в области исполнения фундаментальных норм-запретов и поиска случаев, в которых моральный деятель вынужденно, но при этом оправданно их нарушает. В сфере воплощения позитивных ценностных ориентиров, или идеалов, главный среди которых – «Помогай тем, кто в нужде», беспристрастность бессмысленна и невозможна. Выбор реципиентов помощи осуществляется на основе индивидуальных связей и привязанностей деятеля. Автор статьи оспаривает гипотезу Герта. Во-первых, он демонстрирует, что требование быть беспристрастным имеет силу при выполнении совершенных обязанностей спасения. Совершенная обязанность спасения возникает там, где структура ситуации делает человека единственным, кто может избавить другого от гибели ценой незначительных усилий и потерь. Эта обязанность аннулирует значение индивидуальных симпатий, привязанностей, связей деятеля при выборе получателей помощи. Деятель не может отложить спасение и спасти позднее кого-нибудь из «своих» или «близких» людей. Кроме того, в тех ситуациях, когда необходимо спасать не индивидов, а группы людей, требуется беспристрастное исполнение принципа «спасай большинство». Во-вторых, автор показывает, что выбор для поддержки именно нуждающихся людей сам по себе содержит элемент беспристрастности.

Полный текст на сайте журнала

 


Скоморохов А.В.

 

1. Universality in Morality: Between Objectivity and Absolutivity // SOCIAL SCIENCES. 2020. Vol. 51. No. 3. Р. 86–97.


Аннотация: This article discusses the internal theoretical problems of the discourse of moral universality, which are causing its external criticism. In particular, I reconstruct the difficulties faced by the discourse of universality when it tries to reconcile the act and the norm. At the first stage, I reveal the reason why the tragic choice becomes a “stubborn fact” of the discourse of universality. It turns out to be a formal interpretation of the idea of universality, which is based on the presumption of the identity between the being of an act and the thinking about the act. Since the possibility of an act and, as a consequence, the possibility of morality, is based on the non-identity of being and thinking, “universality in morality” is assessed as a contradictio in adjecto. At the second stage, I propose an alternative-substantive-interpretation of the idea of moral universality, based on the divergence of metaphysical identity. At the third stage, I demonstrate that the source of criticism of the idea of moral universality is the confusion of two interpretations of universality and the substitution of a substantive interpretation by a formal one. At the fourth stage, I synthesize the formal and substantive interpretations of moral universality, including its meaningful normative concretization. I conclude that the source of criticism of the idea of moral universality is the conjugation of universality and objectivity engendered by the metaphysics of the Modern Age. Universality retains its status as a substantive feature of the concept of morality as an aspect of moral absolutivity (“voice of conscience”) in ethical theory.

Полный текст в pdf


2. Моральная универсальность и моральный нигилизм: о смыслах современной переоценки ценностей // Этическая мысль. 2020. Т. 20. № 2. С. 5–18.

Аннотация: Современную мысль определяет представление о множественности моральных миров и повышенное внимание к практикам переоценки ценностей. Цель данной статьи – выявить взаимосвязь идей моральной универсальности и морального нигилизма в современной переоценке ценностей и установить смыслы данной переоценки. Рассматриваются, в частности, роль и место идеи универсальности в становлении двух родов нигилизма, значимых для современной культуры: а) нигилизма, отвергающего универсальность прежних моральных представлений, и б) нигилизма, отвергающего универсальность чистого морального закона. Если в нигилизме первого рода апелляция к универсальности долга служит средством низвержения господствующей морали, то в нигилизме второго рода производится отрицание универсальности самой идеи долга (отрицание равенства людей в духовном достоинстве). Показывается, что практики современной культуры определяются нигилизмом второго рода. Исследуются предпосылки данного рода нигилизма. Доказывается его связь с этической системой Канта, а также с этикой воли к власти Ницше. Реконструируется переход от идеи универсального долга у Канта к отрицанию универсальности долга героями Достоевского. Анализ позволяет сделать вывод о том, что оптимистические трактовки этических перспектив ситуации «после-Модерна» не обоснованы. Без связывания идеи универсальности с идеей абсолютности моральных требований ситуация «после-Модерна» порождает не множественность равноправных миров нравственности и «диалог разных начал», но гностическую конструкцию «многоэтажного человечества».

Полный текст на сайте журнала

 


Троицкий К.Е.


Георг Зиммель и идея нравственного закона // Философские науки. 2020. Т. 63. № . С. 106–125.


Аннотация: В статье я анализирую эссе Георга Зиммеля об индивидуальном законе и представляю в обобщенном виде его критику понятия всеобщего нравственного закона, которое разрабатывал Иммануил Кант. Зиммель выделяет два способа концептуализации понятия нравственного закона: как всеобщего, относящегося к нормированию действий всех разумных существ, и как индивидуального, включающего конкретного действующего человека в его целостности и связи с миром, но при этом абсолютного только для него. Олицетворениям первого способа для Зиммеля стал Кант, второй способ Зиммель выдвинул в качестве альтернативы к первому. Центральная характеристика закона для Зиммеля заключается в его целостности и индивидуальности, а не разумности и всеобщности. Если у Канта нравственный закон понимается через отвлечение от личных особенностей и склонностей в пользу безличных, действующих для всех разумных существ норм, то для Зиммеля нравственный закон проявляет себя как целостный и индивидуальный поступок человека, в котором во всей полноте проявляет себя поток жизни. Зиммель настаивает, что в идее всеобщего закона Канта упускается извиду сама суть морального долженствования, которое может быть только индивидуальным, так как только в индивидуальной форме проявляет себя жизнь – единый источник как действительного, так и должного. Завершается статья критикой зиммелевского примера индивидуального закона, который, как я показываю, не только противоречит ряду сделанных до этого утверждений Зиммеля, но и демонстрирует неразработанность его концепции в целом, а именно: нечувствительность к различению между целостностью и тотальностью, а также пренебрежение фигурой Другого.

Полный текст в pdf

 


Юнусов А.Т.


Понятие универсальности в моральной теории Юргена Хабермаса // Вопросы философии. 2020. № 10. С. 192–202.


Аннотация: Настоящая статья посвящена представлению об универсальности в этике Юргена Хабермаса. Ее исходной точкой служит презумпция проблематичности этого понятия (которое, как часто считается, должно служить одной из необходимых характеристик любых моральных суждений и норм) не только в смысле возможных трудностей, связанных с его функционированием в конкретных моральных теориях, но прежде всего в смысле затруднительности связать с ним единое и устойчивое значение. Работы Р.Г. Апресяна и А.В. Прокофьева хорошо показывают систематическую неоднозначность, наблюдающуюся не столько даже в употреблении, сколько в понимании этого понятия [Апресян 2016; Прокофьев 2019]. Исследование представления об универсальности в мысли Юргена Хабермаса – особенно интересная задача. С одной стороны, в этике Хабермаса сходятся основные исторические традиции обсуждения проблемы моральной универсальности: он является одновременно, пожалуй, самым влиятельным в современной немецкой этической мысли последователем Канта (философа, фактически, ответственного за введение в оборот проблемы моральной универсальности) и собеседником англоязычной когнитивистской этики (со времен Хэара активно занятой дискуссиями об универсализуемости моральных суждений). С другой стороны, спектр контекстов и способов употребления понятия универсальности в этических работах Хабермаса широк и при этом исключительно запутан. Прояснение деталей представления об универсальности, которым Хабермас пользуется, будет моей основной целью – ей будет посвящена вторая часть статьи. Однако, прежде чем перейти к ней, я для удобства читателя дам в первой части статьи общий очерк моральной теории Хабермаса.

Полный текст на сайте журнала

 


Якушев Л.В.

 

В поисках этики прав человека, чувствительной к культурному многообразию // Этическая мысль. 2020. Т. 20. № 2. С. 100–114.


Аннотация: В статье проанализирован потенциал признания прав человека в качестве универсального морального и юридического регулятора социально-политической сферы со стороны буддизма, христианства (на примере православия) и ислама. В центре внимания находятся догматы и специфические культурные нормы этих религий, регулирующие правовой статус личности и связанные с этим общественные отношения. Среди положений буддизма, позволяющих последнему присоединиться к мировому консенсусу по правам человека, выделяются категория сострадания, пять священных заповедей и доктрина о природе Будды. Последний вариант представляется наиболее перспективным. Несмотря на то, что понимание смысла человеческой свободы, характерное для христианской традиции, отличается от того, которое предполагает концепция прав человека, сторонники прав человека внутри православия апеллируют к укорененному в христианском моральном идеале представлению о всеобщем равенстве и достоинстве личности. Защита прав человека, по их мнению, может рассматриваться как минимальное проявление христианской любви. Участие ислама в мировом консенсусе по правам человека могло бы опираться на дополнительное толкование некоторых положений Корана и Сунны, позволяющее адаптировать их к условиям современной общественной жизни. Одним из них является маслаха (принцип общего благосостояния), фиксирующая основные блага человеческой жизни и гарантирующая их защиту. Несмотря на то, что прослеженные в статье направления сближения трех религиозных традиций и концепции прав человека могут стать основой для достижения консенсуса, который сделает права человека в подлинном смысле слова универсальными, реальное достижение такого консенсуса зависит от готовности религиозных лидеров и простых верующих к коррекции и развитию социально-политических идеалов своих религий.

Полный текст на сайте журнала