Институт Философии
Российской Академии Наук




  Основные научные достижения
Главная страница » » Исторический раздел » Мемориальная страница: Ивин Александр Архипович » Основные научные достижения

Основные научные достижения

 

В 1968 г. изложил первую логическую теорию абсолютных оценок (логику понятий «хорошо, «безразлично» и «плохо»), которую еще в 20-е гг. пытался  построить  Э. Гуссерль. На основе  логики абсолютных оценок предложил логику утилитарных оценок («А является средством для достижения позитивной ценности В»). В дальнейшем показал, что нормы сводятся к оценкам с помощью определения: «действие обязательно, если и только если ситуация, реализуемая им, позитивно ценна, и хорошо, что воздержание от данного действия ведет к санкции». Тем самым нормативное употребление языка было сведено к  оценочному его употреблению, а логика норм (деонтическая логика) – к логике абсолютных оценок.

Разработал более общую, чем  теория речевых актов  Д. Сёрла и др., теорию употреблений (функций) языка, вернувшись к идее  Л. Витгенштейна, что множество «языковых игр» является неограниченным. К числу основных употреблений языка относятся описания, экспрессивы (выражения чувств) оценки и орективы (внушения чувств и действий). Описания и экспрессивы представляют собой пассивное употребление языка, связанное с созерцанием реальности; оценки и орективы являются  активным его употреблением,  ориентированным на человеческую деятельность. Нормы, декларации (выражения, преобразующие мир человеческих отношений словом), обещания и т.п. являются частными случаями оценок. При этом описания и оценки представляют собой те два полюса, между которыми располагаются все иные употребления языка, включая нормативное, постулативное, магическое и т.д.,  Описания и экспрессивы являются истинными или ложными,  оценки и орективы не имеют истинностного значения и могут быть лишь эффективными или неэффективными. 

Ввел общее определение ценности,  охватывающее ценности всех видов  и идущее в параллель классическому определению истины: добро есть соответствие объекта высказанной о нем идее, своему стандарту. Исследовал промежуточные между истиной и добром двойственные, описательно-оценочные утверждения языка. Подверг критике выдвигавшееся позитивистами требование исключать любые оценки из языка не только из естественных, но и из гуманитарных и социальных наук. Поскольку человеческая деятельность невозможна без оценок и норм (планов, целей и т.п.), науки, изучающие человека и общество и имеющие своей  конечной целью рационализацию человеческой деятельности, всегда содержат оценки и устанавливают имплицитные, а иногда и эксплицитные ценности. Проблема не в устранении из гуманитарных и социальных наук  оценок и не в отграничении их в этих науках от описательных, связанных с истиной утверждений, что    в принципе не достижимо, а в обосновании объективности выдвигаемых оценок. Оценки никогда не достигают той степени объективности, которая возможна для описаний. Тем не менее, обоснование оценок способно повысить их объективность и сделать их  более надежным основанием для человеческой деятельности.

Определил понимание как подведение под ценность, т.е. как выведение понимаемой ситуации из общего утверждения о должном (хорошем). Тем самым было показано, что операция понимания  столь же универсальна, как и операция объяснения. Пониматься могут не только языковые выражения, но и человеческое поведение и явления неживой природы. Парадигмой понимания  является вовсе не понимание текста, на чем до сих пор настаивает философская герменевтика, а понимание человеческого поведения, в случае которого роль ценностей  особенно прозрачна. В социальных и гуманитарных науках объяснение, требующее общих истин, постоянно сочетается с пониманием, опирающимся на общие оценки. При анализе взаимосвязи объяснения и понимания  была отброшена идея, что объяснение – это всегда объяснение через научный закон (номологическое объяснение). Понятие закона науки начало складываться только в 17 в., в то время как   операции объяснения и понимания являются столь же древними,  как и само человеческое мышление. Они составляют то, что может быть названо «рационализированием мира»: набрасыванием на него сети теоретических понятий, упорядочивающих исследуемые явления. Противоположностью рационализирования является обоснование теории, и прежде все ее обоснование  с помощью эмпирического материала, почерпнутого из исследуемого фрагмента реальности.

В книгах по теории аргументации предложил новую общую концепцию этой теории, разделив все возможные способы убеждения на эмпирические, теоретические и контекстуальные. Проанализировал многообразные конкретные приемы аргументации, объединив традиционную теорию аргументации с современной философской герменевтикой. В число стандартных приемов аргументации  входит не только эмпирическая аргументация (прямое или косвенное подтверждение в опыте) и теоретическая аргументация (дедуктивное обоснование, системная аргументация, методологическое обоснование и т.д.), но и  контекстуальная аргументация (ссылка на традицию, авторитеты, веру, интуицию, здравый смысл, вкус, моду и т.п.). Человек  погружен в историю, вся его деятельность носит исторически конкретный характер, и в этом плане она всегда субъективна. Ни гуманитарные, ни социальные науки, вплетенные в историческую традицию и являющиеся ее продолжением, немыслимы без использования   контекстуальной аргументации.

В 1987 г. предложил первую логику без принципа фальсификации (modus tollens), позволяющую устранить сильную асимметрию между подтверждением утверждения и его опровержением (парафальсифицирующая логика). Показал, что не достигшая успеха фальсификация теории (ее «критика», в терминологии К. Поппера) является только ослабленным вариантом верификации. Утверждение Поппера, что не существует индукции и что в опровержении научных теорий ее роль играет дедукция и в первую очередь принцип фальсификации, является, таким образом, ошибочным.

Впервые связал понятие истины с понятием времени и ввел новое в философии понятие «временной истины». Для этого используется   каузальное определение существования во времени:  существовать в прошлом – значит иметь свои следствия в настоящем, существовать в будущем – значит иметь в настоящем свою причину. Построил формализованные языки, с помощью которых   могут быть описаны свойства временной истины.

Установил связь со временем  понятия детерминизма. Это дало возможность сформулировать различающиеся по своей силе формулировки принципов детерминизма. Свел понятие  детерминизма к понятию  причинности.

В работах по философии истории предложил новую концепцию развития человечества. Человеческая история является  двухполюснй: она движется между двумя достаточно постоянными полюсами, одним из которых является  коллективистическое общество, другим – индивидуалистическое общество. Коллективистические  общества всегда ставят перед собой глобальную, строго обязательную для всех членов общества цель; индивидуалистические общества не связывают себя  такой целью и предоставляют своим индивидам широкую автономию. Коллективистические общества охватывают большую часть человеческой истории: первобытный и древний коллективизм, средневековый умеренный коллективизм и, наконец, индустриальный, или тоталитарный, коллективизм. Последний реализовался в 20 в. в двух социалистических вариантах: интернациональный социализм, обещавший рай на земле для всего человечества, и националистический социализм (национал-социализм), пытавшийся создать рай для избранной расы за счет всех остальных. К индивидуалистическим  обществам относятся древние демократии и современный неокапитализм. Между полюсами коллективистического и индивидуалистического обществ находится подавляющее большинство современных социальных систем, с той или иной силой тяготеющих к одному из двух  полюсов. Социалистические версии коллективистического  общества исчерпали себя, наступил своеобразный «конец истории». В будущем коллективистические  общества способны возродиться только в новой, уже не социалистической форме.  В концепции двухполюсной  истории не постулируется ошибочный в своей общей форме принцип экономического детерминизма, требуемый формационным подходом, отсутствует идея причинно или телеологически предопределенного прогресса, охватывающего все основные сферы социальной жизни, истории приписывается не объективный, не зависящий от деятельности человека смысл, а лишь субъективный, задаваемый самим человеком  смысл. История слагается из уникальных и неповторимых явлений, перенесение на нее идеи  объективных законов является ошибкой. В истории нет универсальных законов, подобных законам естественных наук, а есть только более или менее устойчивые, но всегда локальные по месту и времени  социальные тенденции (тенденция роста народонаселения и т.п.). Многообразные цивилизации являются взаимосвязанными, хотя и разнородными фрагментами единого потока человеческой истории. Направление этого потока зависит от деятельности самого человечества, а не от каких-то надуманных законов истории.

В книгах по философии науки главное внимание уделяется  основным особенностям научного метода, научным категориям, идеалам и нормам науки, специфике научного обоснования, операциям научного объяснения, предсказания  и понимания, значению научной критики, типам научных проблем, значению ценностей в науке, классификации наук, своеобразию гуманитарного и социального познания в сравнении с естественнонаучным познанием, связям науки и общества, глобальным проблемам, принципиально возможным в каждый конкретный период развития общества социальным теориям и др.

В работах по аксиологии развиваются  основные идеи и проблемы современной философии ценностей. Особое внимание уделяется определению понятия «ценность», истории философского исследования ценностей, восходящей еще к Античности, структуре оценок и норм, способам их обоснования и тем самым уменьшения их субъективности. По-новому трактуются роль ценностей в научном познании, а также двойственная, описательно-оценочная природа моральных принципов. Особое внимание уделяется  значению ценностей в антропологическом и социологическом понимании человека, критике диалектики как исторической телеологии, не совместимой ни с принципом причинности, ни с понятием научного закона, основным ценностям современных коллективистических и индивидуалистических обществ, принципиальным различиям в понимании свободы в такого рода обществах.

Давно используемому (в социальной философии, но не в социологии) понятию отчуждения противопоставляется понятие обнаженности. Обнаженность – это общая характеристика индивидов коллективистического  общества, выражающая существенное сходство их мыслей, чувств и поступков. Обнаженность непосредственно определяется одинаковостью этих индивидов, их почти полной неразличимостью. Отчуждение – интегральная характеристика представителей индивидуалистического  общества, говорящая об их оторванности друг от друга и от общества в целом, о глубоких, болезненно переживаемых ими расхождениях в стиле мышления и образе жизни.  Оппозиция «обнаженность-отчуждение» не является универсальной. Она приложима лишь к представителям явно выраженных коллективистических и индивидуалистических  обществ.

В книгах о диалектике  показывается, что основная ошибка всех, написанных в Новое время и позднее работ, посвященных исследованию диалектики,  заключается в том, что в них эта теория понимается как особая «наука». Но диалектика вообще не является наукой и не относится также к псевдонаукам или паранаукам. Она представляет собой не науку, а ядро особого, свойственного  лишь  определенным обществам стиля мышления. Этот стиль характерен для коллективистических культур, подобных древней, средневековой и коммунистической. Эти культуры обязательно ставят перед собой глобальную цель построения совершенного во всех отношениях общества. Средневековому обществу диалектика нужна для решения известной «проблемы триединства»; в коммунистическом обществе диалектика необходима для объяснения перехода от начальных стадий коммунизма к полновесной коммунистической утопии. Обе эти проблемы неразрешимы; их можно попытаться «решить», только допуская противоречия в мышлении. Теоретическое мышление, как и искусство, развивается стилями. Диалектика - один из таких стилей. Новое понимание того, что представляет собой диалектика, является попыткой восстановить первоначальное, еще античное значение слова «диалектика». В этом значении диалектика - искусство рассуждать, в частности вести спор, противопоставляя друг другу противоположные мнения.  У диалектики как стиля мышления нет и не может быть автора. Она никем не «изобретается» и не «открывается». Диалектика – продукт коллективного творчества целостных обществ и цивилизаций. Основные ее принципы, включая закон отрицания отрицания,  постепенно сложились только в культуре Средних веков. В этот  период под   «диалектикой» все чаще стала пониматься особая, невозможная с логической точки зрения  наука  о развитии посредством борьбы противоположностей. Истолкование диалектики как стиля мышления позволяет объяснить нетипичные для науки особенности исторического развития диалектики. В частности, теперь она совершенно неожиданно и, можно думать, на многие века,  исчезла с исторической арены. 

Ввел  новое, не употреблявшееся пока в философской антропологии понятие обнаженности, являющееся   оппозицией хорошо известному философскому понятию — понятию отчуждения. Противопоставление обнаженности и отчуждения позволяет по-новому взглянуть на вопрос о природе, или сущности, человека.  Отчуждение — это интегральная характеристика представителей индивидуалистического общества, говорящая об их оторванности друг от друга и от общества в целом, о глубоких, болезненно переживаемых ими расхождениях в мыслях, чувствах и поступках. Отчуждение является выражением неодинаковости индивидов, преследования каждым из них своих собственных целей. Основу отчуждения составляют отсутствие в индивидуалистических обществах  долговременной цели, доминирующей над всеми другими его устремлениями, и существование в нем частной собственности, несовместимой с какой-либо глобальной целью. Обнаженность — общая характеристика индивидов коллективистического  общества, выражающая существенное сходство их мыслей, чувств и поступков. Обнаженность непосредственно определяется одинаковостью этих индивидов, их почти полной неразличимостью. Они являются всего лишь разными винтиками одной и той же слаженно работающей социальной машины. Обнаженность возможна только в обществе, ставящем перед собою глобальную, обязательную для каждого его члена цель и подчиняющего все свои ресурсы реализации этой цели. В таком обществе нет частной собственности или собственники управляют ею от лица государства и по разработанному им плану.

В монографии «Апокалипсис любви» проанализированы многообразные виды любви, начиная с эротической любви и любви к себе и близким и заканчивая влечением к пище, пристрастием к ругательствам и следованием моде.