Н.А.Куценко Иван Михайлович Скворцов – первый профессор философии в Киевской духовной академии На рубеже, а также в начале новых тысячелетий и столетий общество, как сразило, подводит итоги своего развития. Не были исключением для Украины рубежи XVIII и XIX столетий, как для Российской империи и Европы в целом. Не будем анализировать события на политической и исторической арене Европы – они всем известны. Взглянем на картину общего духовного состояния социума того времени и поймем, что в первых десятилетиях XIX века мы встречаемся с «брожением умов» в более точном и прямом смысле этого выражения, чем, скажем, в начале XX столетия, где «брожение умов» подразумевало под собою революционную реальность. Революции в Европе XIX и XX веков отличаются между собою как по содержанию, так и по своим последствиям. Великая французская революция конца XVIII века, результаты которой стали оказывать непосредственное воздействие на переустройство общества как раз в начале нового столетия, повернула значительную часть европейского общества к демократии, Октябрьская же социалистическая революция – к уничтожению многих демократических свобод, прежде всего свободы мыслить и говорить. Эти революции отличались между собой как по замыслу, так и по направленности, поскольку лозунги Великой французской резолюции как бы возвращали к извечным человеческим ценностям и этическим идеалам. В начале XIX столетия реализм, романтизм, мистицизм и другие направления, проявившиеся вновь во всех без исключения сферах искусства и гуманитарных науках, включая естественным образом философию и богословие, дали прекрасные всходы, особенно на философской почве Европы. В результате были созданы не только направления, но и школы в классическом смысле этого слова, состоявшиеся на уровне поистине вершин человеческой мысли, что случается
отнюдь не каждое столетие. Мы имеем в виду прежде всего немецкую классическую философию в западноевропейском регионе и русскую религиозную философию в восточноевропейском, по-разному, но в одном этическом ключе осмысливавших опыт почти двухтысячелетней хр. истории. Заметим, что популярность Канта, Шеллинга, Фихте, Гегеля была весьма велика в образованной среде, в том числе и среди многих представителей профессорской богословской среды вплоть до середины XIX века, когда немецкая классическая философия (НКФ), как правило, стала подвергаться критике. Как для Германии, так и для Украины, входившей в состав Российской империи, формирование «новой» богословско-философской школы происходило как на почве усвоения, так и на фоне соотнесения мудрости минувшею с новыми условиями бытия. Начало XIX столетия ознаменовалось повальным увлечением мистицизмом, волна которого вскоре схлынула, не оставив каких-либо значительных последствий для общества в целом, поскольку не были затронуты собственной основы православной веры. Однако кризис церкви давал о себе знать, и с этой точки зрения судьбу Киевской духовной академии (КДА) нельзя назвать завидной. Это уже много позже – с середины XIX столетия Киевская академическая школа будет славиться как одна из наиболее либеральных и высокочтимых, отдающих выпускников для преподавания в престижнейшие вузы не только России, но и Европы. В первые же три десятилетия XIX века данное высшее духовное учебное заведение переживет очередной непростой период своего реформирования и формирования. Такие «круги» в истории любого учебного заведения закономерны. Особенно если оно облечено вековыми традициями и является первенцем в своей области. В данном плане довольно интересны 20-егоды XIX столетия, годы перемен и реформ. На эти годы приходится формирование нового поколения отечественных мыслителей, получивших образование в реформированной академии и сделавших в ее же стенах первые шаги на педагогической и научной ниве. Чтобы уяснить, на каком фоне происходил процесс становления будущих представителей русской религиозной философии, мы не будем вдаваться в подробный историко-философский анализ (это тема других статей), а кратко рассмотрим происходившие события, выделив роль, которую сыграл в них первый профессор философии в КДА И.М.Скворцов, получивший высокую оценку в работах В.Зеньковского и Г.Флоровского. Краткие статьи в словарях по истории русской философии не дают подобной информации, а она необходима всем интересующимся историей отечественной философско-богословской мысли, поскольку
помогает понять индивидуальность того или иного ее представителя касается событий, то это – объединение академии в единый комплекс. Что касается лиц, не менее интересны также Иннокентий Борисов, Яков Евдокимович Михайлов, Александр Иванович Белюгов, Василий Николаевич Карпов, Петр Семенович Авсенев, которые известны не только своими личными философскими трудами, но и тем, что являлись наставниками последующего, наиболее плодовитого в XIX столетии поколения отечественных мыслителей. Данную статью посвятим протоиерею Ивану Михайловичу Скворцову – первому преподавателю философии в КДА. Киевская духовная академия с самого начала своей просветительской деятельности была одним из наиболее значительных центров развития отечественной философской мысли. Созданная на базе Киево-Могилянской академии, второго высшего учебного заведения восточных славян (несколько раньше возникла Острожская академия), она располагала богатейшим интеллектуальным и библиотечным наследием. Ей также принадлежала наиболее давняя традиция философского образования. Философия в качестве особой дисциплины впервые в восточнославянском регионе стала преподаваться именно в Киево-Могилянской академии с 1644 года. Благоприятное географическое положение в плане снабжения новейшей европейской литературой гуманитарного профиля, которое сложилось вокруг Киева, также сыграло свою положительную роль. Ход последующих исторических событий, происходивших на территории Украины на протяжении XVIII столетия, внес свои коррективы и в ход учебного процесса в КМА[1]. Киевская академия к началу XIX века утратила свое первенство среди Российских академий как научное академическое заведение высшей ступени. Преобразование ее в духовное учебное заведение имело как свои положительные, так и отрицательные стороны. К последним следует отнести тот факт, что в Могилянской академии обучались студенты со всех украинских земель – от Коломыи, Перемышля до берегов Донца, причем светские учащиеся составляли в среднем 2/3 от общего числа студентов, а студенты – выходцы из семей духовного сословия– 1/3. К концу XVIII века в полной мере проявили себя последствия исторических событий, приведших к объединению Украины с Россией, что также отразилось на внутренней жизни академии. Превращение Екатериной II украинских «станов» в российские «сословия» повлекло за собой четкое определение гражданских прав каждого из них. Поэтому постепенно в академии стали преобладать студенты
духовного происхождения, образование приобрело характер элитарного и достаточно специализированного, что в свою очередь и определило в дальнейшем создание условий для формирования научно-богословской базы для киевской богословско-философской школы. Однако если кадры российского духовенства с 1700 по 1762 годы состояли в своем основном большинстве из выпускников Киевской и Московской славяно-греко-латинской академий, то в начале нового столетия это место заняла Санкт-Петербургская духовная академия. Преобразовывая академию из сравнительно общедоступного духовно-учебного заведения в специализированное высшее духовно-образовательное заведение, пошли по пути объединения училища, семинарии и академии в единую структуру. Новая Киевская духовная академия, открытие которой состоялось 23 сентября 1819 года, превратилась в достойную наследницу философских традиций Киево-Могилянской академии, впервые в России представив в многоступенчатом учебном процессе полный цикл систематического философского образования. Философия читалась в академии 10 часов в неделю, не считая дополнительных специализаций. Об общей установке, каким образом должно относиться к предмету философии, можно узнать из Устава духовных академий 1814 года, который предписывал уже в духовных семинариях разбирать с учениками споры и дискуссии славнейших философов, дабы дать им понятие про истинный дух философии, приучить к метафизическим исследованиям и познакомить с наилучшими методами таких исследований. Целью такого образования было достижение учениками способности самостоятельного поиска в обширной и информативной философской среде, формирование основ систематической мыслительной культуры. Таким образом, можно полностью согласиться с мнением В.Флоровского о том, что духовные семинарии были единственным типом школ с серьезным развитием философского элемента[2]. После преобразования Киевской духовной семинарии в академию постоянное внимание к изложению философских дисциплин в ней послужило одной из основных причин постепенной эволюции философско-богословской традиции в религиозно-философскую без ущемления первой. Среди первых реформаторов в этой области следует назвать И.М.Скворцова, затем его учеников Иннокентия Борисова, Якова Михайлова. Далее, уже воспитанников последних – В.Карпова и его же слушателя П.Авсенева, учеником которого в свою очередь будет П.Юркевич. Орест Новицкий слушал философию у И.М.Скворцова и Иннокентия Борисова, затем, имея уже собственные
курсы в академии, стал одновременно первым преподавателем философии в новооткрытом Киевском университете. Как видный философ и богослов в рамках киевской школы сформировался и С.Гогоцкий, ученик Новицкого. Архивные материалы и материалы коллекций старопечатных изданий предоставляют интереснейшую информацию и о таких профессорах КДА, как Харисим Орда, Серафим Серафимов, личности которых еще не оценены по достоинству, а также и о многих других профессорах философии и богословия. Таким образом, на протяжении 40 лет (с 1819 года, года открытия академии по 1858 год, год назначения Юркевича экстраординарным профессором). Киевская духовная академия вновь показала способность воспитания педагогических кадров европейского уровня, в том числе и для светских учебных заведений. Фундатором философской науки в обновленной академии был Иван Михайлович Скворцов (1795–1863). Родился он в семье священника села Стесково Ардатовского уезда Нижегородской губернии. Закончил Нижегородскую духовную семинарию, затем в 1817 году Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью магистра богословия и словесных наук. Получил назначение на должность профессора философии, математики и физики Киевской духовной семинарии, а со времени открытия академии стал ее бакалавром в 1819 г., затем с 1824–1849 годы – ординарным профессором философии. В 1834–1858 год также состоял профессором богословия, церковной истории и церковного права в Университете Св. Владимира. Иван Михайлович Скворцов никогда не оставлял своего церковного служения, будучи с 1820 г. настояелем Владимирской Киево-Печерской церкви, а с 1859 г. – кафедральным протоиереем Софийского собора, где провел огромную работу по разбору и комплектации архивных материалов собора, кроме того он был редактором духовных журналов «Воскресное чтение», «Киевские епархиальные ведомости». Скворцов, выпустивший 14 курсов Киевской духовной академии, известен также своими фундаментальны трудами по истории церкви, выдержавшими по 5–6 изданий, и каноническому праву, поскольку они являлись первенцами в отечественной богословской традиции. Может возникнуть вопрос: а когда же он занимался собственно философией? За это время подготовки лекций по философии для студентов академии, на кафедру которой он был назначен в годы реформы духовно-академического образования по причине нехватки подготовленных кадров. Также ему поручили читать нравственную философию, космологию, психологию, логику, историю философии, философию религии. Если учесть весь перечень вышеупомянутых
читаемых им предметов, в том числе математику и физику, а также тот факт, что Скворцов был известным духовным писателем (мы имеем в виду его публиковавшиеся и посмертно опубликованный «Дневник протоиерея Ивана Михайловича Скворцова» – произведение особого «учительного» жанра, требующее также отдельного рассмотрения) и общественным деятелем (он являлся членом академической конференции, окружного академического правления, попечительского совета над бедными духовного звания, комиссии по строительству Киевского Владимирского собора, статистического комитета)[3], то напрашивается вывод о том, что Иван Михайлович Скворцов является примером разностороннего ученого, для которого философские изыскания представляются просто необходимыми, не только в силу педагогической нагрузки и не как «...смесь текстов Священного Писания и цитат из популярных естественнонаучных книг...» по язвительной оценке Г.Шпета[4]. Дело в том, что Ивана Скворцова упрекали и упрекают в том, что он не являлся истинным философом, не имел определенной позиции, не был оригинальным мыслителем. Прежде всего ученый-богослов и церковный деятель Иван Скворцов в области философии, по-нашему мнению, реализовал себя именно как историк мысли, популяризатор новейшей философии, ищущий пути соотнесения истин Откровения и философских идей, несмотря на известный консерватизм. Его опубликованное и неопубликованное историко-философское наследие носит просветительский характер, несмотря на явно теистическую позицию. А разве она могла быть другой? Разве теизм не есть та определенность, в отсутствии которой его упрекал Шпет? Иными словами, философия не была единственной сферой его интеллектуальной деятельности, как и у многих его современников, которые в той или иной мере имеют отношение к профессиональной философии, но она занимала значительное место в его творчестве, носившем энциклопедический характер, как, например, и у недавно ушедшего Б.Раушенбаха. Что же отнести к собственно историко-философскому наследию И.М.Скворцова? В этом вопросе существует некая путаница, на которую уже обратила внимание молодой доктор философских наук из Киева М.Ткачук, работающая непосредственно с архивами Киевской духовной академии[5]. Все началось с Зеньковского, приписавшего Ивану Скворцову авторство многих историко-философских произведений. Дело в том, что современниками профессора Ивана Михайловича Скворцова были также профессора Михаил Ефремович Скворцов, который заведовал некоторое время кафедрой философии
Университета Св.Владимира, и Константин Иванович Скворцов, профессор Киевской духовной академии. Оба имели публикации в научной прессе. Последний предоставил часть рукописного наследия Ивана Михайловича, среди которого есть историко-философские работы, в архивное собрание КДА. Из опубликованных работ И.М.Скворцова, имеющих историко-философский характер, известны следующие: «О составе человека», «Опыт о метафизическом начале философии», «О философии Эшенмайера», «О философии Плотина», «Критическое обозрение Кантовой религии в пределах одного разума», «Записки по нравственной философии: об основных началах и главных частях нравственной философии», «Христианское употребление философии или философия Григория Нисского». Мы считаем необходимым впервые упомянуть здесь об известном нам рукописном наследии И.Скворцова, подтверждающем данную характеристику[6]. По каталогу архивных имеющихся рукописей сочинений Ивана Скворцова в разделе VI «Философия» числятся следующие: под номером 328 Л. – «Критический взгляд на учение Платона «О бессмертии души и о жизни будущей» на 9 л., под номером 758 Л. – «Ориген и его творения» на 60 л., «Нравственная философия» (о главных частях нравственной философии, этика) на 48 л., «Платон» (отрывок из чтений по философии) на 10 л., «Начертание теории словесных наук. Ч. II. Практическая» на 20 л., «Записки по математике, физике, интегральное исчисление», «Общая теория соприкосновения кривых линий» на 92 л. Под номером 759 Л. имеются следующие произведения: «Материалы для энциклопедии канонического права» на 34 л., «Психология опытная» на 30 л., «О Сенеке. Подробная биография, обзор сочинений, перевод писем» на 23 л., «Притчи гл.10, XV. Толкование» на 37 л. Под номером 348 Л., в коллективном «Сборнике лекций и философских статей 1834–1840 гг.» страницы 420–430 занимает статья И.Скворцова «Критическое обозрение Теодицеи Лейбница». Начинается она так: «Из христианских философов до времени Канта для критического обозрения мы избираем Лейбница, как возвышеннейшего и знаменитейшего защитника откровений Религии, а среди философских творений его – опыт Теодицеи, творение, кое можно назвать венцом всех философских и богословских трудов этого великого германского, или лучше сказать – европейского философа»[7]. Далее следует краткая, но очень полная характеристика «Теодицеи», небезынтересная и для современных исследователей. Весьма интересной и заслуживающей полной публикации представляется «Философия религии» И.М.Скворцова из раздела «Богословие» под номером 262 Л., прекрасно сохранившееся произведение,
жанр которого можно отнести как к лекционному курсу по вопросу о философии религии в НКФ, так и к отдельному научному разделу по истории философии на 95 листах. В настоящее время мы готовим его частичную публикацию. В данной статье ограничимся планом этого сочинения, дабы подчеркнуть его историко-философский характер. Первые 9 страниц «Философии религии» посвящены предварительным понятиям и Божия. Далее следует «Кантово учение религии» (Доказательство нравственное. Разбор оного. Религия в пределах одного разума. Разбор сего трактата). Затем – «Фихтево учение религии» (О назначении человека. Суждение о сем трактате. Руководство к блаженной жизни. Разбор сего рассуждения). Потом следуют «Шеллинговы положения» (Разбор сих положений. Другие Шеллинговы положения. Шеллингово понятие о вочеловечении Бога). Далее – «Вене о живом Боге и пр.», «Критика» и «Сравнение систем». «Философия религии» И.Скворцова представляет собой глубоко профессиональный анализ текстов немецких мыслителей. Необходимо учитывать, что немецкая философия только начинала оказывать влияние на российскую образованную публику, и Скворцов, несмотря на присущий ему консерватизм, был ее активным популяризатором. К тому же с 1824 г. он занимал должность главного библиотекаря академии и обновил новейшей европейской литературой ее фонды. Иван Михайлович Скворцов считал, что первая ступень познания дана в вере как в непосредственном чувстве истины, а философия, также как и вера, должна приводить к христианству. Таким образом, всем примером своей жизни он показал, как нелегко человеку глубоко религиозному посвятить себя полностью абстрактному дискурсу, искушению познать многое не через религиозное смирение, а через спекулятивное мышление, как нелегко найти для себя среднее между богословием и философией. Тем не менее его заслуги в деле воспитания будущих философов трудно переоценить, а его историко-философское наследие требует своего изучения «из первых уст» и во многом еще не оценено.
Примечания
[1] Никто не может лучше рассказать о положении вещей во время реформ, чем свидетели событий или их ближайшие потомки, поэтому мы рекомендуем обратиться к следующим источникам: Титов А. Киевская академия в эпоху реформ // Труды Киевской духовной академии. 1913, № 4; Вишневский А. Киевская академия в первой половине XVIII столетия. К., 1903; Серебренников В. Киевская академия с половины XVIII в. до преобразования в 1819 г.//Труды Киевской духовной академии. 1896. № 6, 7, 9, 10; 1897. № 3, 5, 7, 5; Лебедев А. Преобразования духовных академий в России в XIX веке. К., 1906.
[2] Прот. Георгий Флоровский. Пути развития русского богословия. К., 1991. С. 237.
[3] См.: Ткачук М. Киевская академическая философия XIX – нач. XX ст. Методологические проблемы исследования. К., 2000. С. 54.
[4] Шпет Г. Очерк развития русской философии // Шпет Г. Сочинения. М., 1989. С. 189–190.
[5] Ткачук М. Киевская академическая философия XIX – нач. XX ст. Методологические проблемы исследования. С. 54.
[6] Названия рукописей приводятся по каталогу, составленному А.Лебедевым по итогам 10-летних археографических исследований и данному в 1916 г. (см.: Лебедев А. Рукописи Церковно-Археологического музея Императорской Киевской Духовной Академии. Саратов, 1916. Отметим, что на сегодняшний день практически вся коллекция уцелела и имеет те же номера хранения в Институте рукописи Национальной библиотеки Украины им. В.Вернадского (HБУ). Работа по изучению рукописного наследия профессоров, преподавателей, студентов КДА только начинается и представляет собой уникальную возможность для исследователей ввести в научный оборот новые материалы.
[7] Критическое обозрение Теодицеи Лейбница проф. И.М.Скворцова. – Институт рукописи НБУ. 348Л. (Муз.757). Л. 420. |
|||||
|