Предраг Чичовачки (США)
Проблема морального авторитета в кантовской и послекантовской этике

Занятие 3. Постмодернизм как кризис идеи морального авторитета (лекция)

Кантовский подход к проблеме морального авторитета основан на двух фундаментальных посылках. Первая состоит в том, что у нас нет возможности прямого проникновения в первоначальную природу моральных принципов; вопреки всем попыткам рационалистов, в первоначальных принципах всегда есть что-то непостижимое, поскольку, обращаясь к ним, мы покидаем территорию рационального знания и должны в каком-то смысле совершить прыжок веры.

Вторая кантовская посылка состоит в том, что нашими поисками конечных принципов для ориентировки движет мощный собственный интерес. Кант ведет речь в основном о спекулятивном и практическом интересе и в последнем случае не имеет в виду личного, эгоистического интереса. Без сомнения, он верит в универсальность человеческого интереса и одним из ключевых вопросов для правильной оценки кантовской этики является вопрос о том, как будет истолкована природа такого универсального интереса. Наиболее соблазнительный путь состоит в том, чтобы отбросить ноуменальный мир и сосредоточить внимание на его феноменальной противоположности, обратить наш взгляд не вверх, а вниз.

Если кантовская амбициозная попытка создать адекватную концепцию морального авторитета оказывается иллюзорной, то это может быть результатом неудовлетворительности лежащих в ее основе посылок. Может быть, мы должны сохранить только одну из них и развить ее более последовательно (или более радикально) в сравнении с Кантом. Мы рассмотрим обе таких попытки. Одна сосредоточивается на первой посылке и радикализует ее. Она пренебрегает феноменальным миром и переориентирует нас на идеальные и ноуменальные аспекты реальности. Хотя мы обнаруживаем вариации этого подхода у многих писателей и интеллектуалов XIX в., таких как Гегель, Фихте, Шеллинг, Кьеркегор, Толстой, Швейцер, Юнг или Бердяев, было бы поучительно рассмотреть, как понимает эту посылку Достоевский. Основная мысль Достоевского состоит в том, что необходим значительно больший скачок веры, чем это позволяет и рекомендует Кант. Он твердо убежден, что гуманизм имеет такую неизбежную цель как самообожествление человека и что он, как таковой, бессилен найти подлинное разрешение надвигающейся трагедии человечества. Достоевский никогда не представлял свои взгляды в каком-то систематическом порядке, однако, они наиболее решительно выражены в его последнем романе (может быть, величайшем из когда-либо написанных романов) – «Братья Карамазовы».

Вторая и наиболее распространенная попытка, напротив, отрицает первую посылку и сосредотачивает внимание на эгоистическом интересе; она фокусируется на человеке как принадлежащем к феноменальному аспекту реальности. Мы увидим, как эта попытка ведет к дальнейшему развитию современности в преобладающую на настоящий момент позицию постмодернизма.

Литература (в порядке важности для этой лекции)

• Чичовачки П. Между истиной и иллюзией: Кант на перекрестках Современности (2002). Гл . 8-9, «Человек есть мера всех вещей», «Момент истины», С . 131-156 (Predrag Cicovacki, Between Truth and Illusion: Kant at the Crossroads of Modernity (Lanham: Rowman and Littlefield, 2002), chs. 8-9, “Man as the Measure of All Things,” and “A Moment of Truth,” pp. 121-156).
• Арендт Х. Между прошлым и будущим: восемь этюдов в области политической мысли (1968). Гл. 1 «Традиция и современная эпоха». С . 17-40. (Hannah Arendt, Between Past and Future: Eight Exercises in Political Thought (New York: Penguin, 1968), ch. 1, “Tradition and the Modern Age,” pp. 17-40).
• Голосовкер Я. Достоевский и Кант. М., Изд-во АН СССР, 1963.
• Бауман З. Намеки эпохи постмодерна (1992) (Zygmunt Bauman, Intimations of Postmodernity (London: Routledge, 1992).