Институт Философии
Российской Академии Наук




  А.Н. Круглов. Архивы как помощь и препятствие для историка философии
Главная страница » События » Архив событий » 2012 » Конференция «История философии: вызовы XXI века» » Statements » V. История философии и работа в архивах » А.Н. Круглов. Архивы как помощь и препятствие для историка философии

А.Н. Круглов. Архивы как помощь и препятствие для историка философии

Выпускники современных философских факультетов в России лишь случайным образом могут обладать необходимыми навыками для работы в архивах. В отличие от филологов или историков, студенты-философы в процессе обучения не изучают ни специальные исторические дисциплины, ни методы работы с источниками, присущие филологам. Поход в архив и связанные с этим бюрократические препятствия заведомо вызывают у немалой части отечественных историков философии вполне понятное отторжение.

Если судить по публикациям, то идея архивных разысканий приходит в голову лишь очень небольшому числу историков философии. Не в последнюю очередь это связано с сомнениями в необходимости, оправданности и уместности такой работы, имеющими под собой, вероятно, следующие основания. Во-первых, в большинстве случаев западноевропейских мыслителей мы уже располагаем каноническим набором их печатных текстов, и вряд ли архивные поиски способны изменить в них что-то существенным образом. Во-вторых, архивная работа требует значительных интеллектуальных и временных затрат, а польза от полученных результатов иногда кажется сомнительной или, по меньшей мере, не окупающей потраченных усилий. В-третьих, изредка присутствует некоторое опасение, что найденные архивные материалы могут войти в противоречие с уже сложившейся концепцией собственного исследования. Наконец, отсутствие соответствующих навыков и необходимость дополнительного обучения ремеслу также не вызывает особого энтузиазма.

Однако и в том случае, если указанные сомнения и трудности устранены, современное состояние российских архивов нередко начисто убивает всякое желание работать в них. С иногородними архивами весьма затруднительно установить контакт. Некоторые архивы находятся в стадии непрерывного переезда, реконструкции, ремонта, проверок и пр. Консультации и помощь в работе исследователей нередко даже не предусмотрены. Справочные аппараты находятся в плачевном состоянии. Как правило, в них отражена информация и уровень исследований и изысканий как минимум полувековой давности. Многократно обнаруженные неточности не исправляются – вероятно, для того чтобы каждое новое поколение исследователей смогло самостоятельно их обнаружить, повторив опыт предшественников. Обширная часть фондов даже не описана. Время ожидания и ограничение на количество заказанных документов, а иногда и смехотворное число рабочих мест нередко лишают реалистичной возможности плодотворной работы в иногороднем архиве. Государственная политика в области содержания и финансирования федеральных архивов лишает каких-либо надежд на позитивные изменения. Архивы, содержащиеся из фондов местных бюджетов, как правило, находятся в еще более жалком состоянии. Все это вводит в искушение подражать в своей работе одному знаменитому немецкому философу. Когда очередной кантовский посетитель не застал мыслителя дома в Кенигсберге, он отправился в садовый домик в пригороде, но и там разминулся с философом, вышедшим на прогулку. На просьбу осмотреть в период ожидания библиотеку Канта посетитель получил недвусмысленное разъяснение его слуги М. Лампе: «А у нас книг нет. Мы когда пишем, то пишем из головы».

В отличие от западноевропейских коллег, мы не располагаем не только такими образцовыми и первоклассными собраниями сочинениями русских философов, как «Gesamtausgabe» И. Г. Фихте Баварской академии наук, но и вообще какими-либо более-менее сносными собраниями сочинений, и вряд ли стоит ожидать, что эту задачу за нас выполнят немцы. Все это совершенно немыслимо без архивной работы и сотрудничества историков философии и архивистов. Однако близкая реализация этого начинания как в силу состояния российских архивов, так и в силу отсутствия достаточного количества опытных специалистов в среде историков философии совершенно утопична.

Но если публикация переписки, рукописей, сверка имеющихся и подготовка критических изданий вряд ли нуждаются в дополнительном обосновании, то этого не скажешь о менее очевидном для историко-философской работы материале, в частности, об анонсах объявленных курсов в российских университетах конца XVIII – первой половине XIX века и иных университетских документах, о значении которых будет сказано особо.