Пантин И.К. Биография

ПАНТИН Игорь Константинович родился в октябре 1930 года в деревне Новая Слуда Сямженского района Вологодской области.  Деревня расположена в тайге, на периферии. Если ее название и появляется где-то в литературе, то только потому, что в семье местного лесничего родился писатель В.Ф. Тендряков (позже они с Игорем Константиновичем познакомятся). Отец Игоря Константиновича был председателем местного колхоза и членом КПСС. Поэтому его место работы определялось не им самим, а партийными органами. Вскоре его перевели в Архангельск, а в 1939 году в Пермь. Войну Игорь Константинович провел на Урале, там он пережил все тяготы военных лет: голод, недоедание, воспитание улицей. А когда его семья переехала в Москву, все это сказалось – Пантин тяжело заболел и вынужден был пропустить один учебный год. Однако год этот он провёл недаром, ознакомившись с классическими произведениями мировой литературы. В какой-то мере это знакомство и предопределило его поступление на философский факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Учился Игорь Константинович на кафедре Истории философии народов СССР МГУ и там же закончил аспирантуру, специализируясь на изучении истории русской философии. Положение на кафедре было плачевным: среди преподавательского состава господствовал схематизм и тотальная идеологизация. Следуя установке «свыше» или по собственной инициативе, преподаватели противопоставляли русскую философию европейской и всячески «подтягивали» русских мыслителей до уровня диалектического материализма. Проблемным было даже корректное цитирование и комментирование работ русских мыслителей. Четыре аспиранта, включая Игоря Константиновича, попытались «открыть глаза» своим наставникам, отрыто заявив об имеющихся недостатках преподавания. Жесткий отпор не заставил себя ждать. Их клеймили, обличали, «прорабатывали». И все же ограничились лишь вербальными оскорблениями. Как сказал один и из их наставников, он жалеет, что прошли старые времена: раньше их бы превратили в «лагерную пыль». Поскольку произошел этот конфликт уже к концу аспирантуры, каких-либо наказаний не последовало.  

 В итоге поисков работы после завершения аспирантуры Игорь Константинович устроился младшим редактором в издательство Политической литературы. Через полтора года стал редактором, а потом заместителем главного редактора издательства. В этой должности он проработал четыре года. После чего занялся преподавательской деятельностью, став заведующим кафедрой философии в Заочном институте пищевой промышленности (где проработал с 1964 по 1979 годы). Там он занимался изучением истории народнического движения. Написал книгу «Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке». В ней Игорь Константинович попытался понять, почему марксизм как самостоятельное идейное течение возник в нашей стране раньше, чем возникло организованное рабочее движение. Почему В.И. Ленин так пристально изучал народничество – оно для него было ключом к пониманию природы русского либерализма. В коллективной книге «Революционная традиция в России: 1783-1883 гг.» (в соавторстве с Е.Г. Плимаком и В.Г. Хоросом) Пантин начал пересматривать старое, абстрактное видение развития российского капитализма. В каком-то смысле это был самый плодотворный этап в его жизни: он открыл для себя новый научный предмет.

В 1979 году Игорь Константинович перешел на работу в Институт рабочего движения в должности заведующего отделом. В контрасте с лекциями, зачетами, семинарами, экзаменами, «беседами по душам» с отстающими, академическая обстановка была куда более разряженной. Обсуждение проблем, написание коллективных трудов, работа в библиотеке – что может быть лучше для ученого! К тому же подобрался хороший коллектив. Много интересных людей. Среди них К.М. Кантор, Е.Г. Плимак, Ю.Ф. Карякин и другие. Спустя два года Пантина, вспомнив про его издательское прошлое, назначают главным редактором журнала «Рабочий класс и современный мир». Он снова погружается в редакционную работу. В 1990 году по личной инициативе Игоря Константиновича, вопреки мнению руководства Института, журнал был перепрофилирован и стал называться «Полис» («Политические исследования»). Обновленный журнал укоренился и теперь считается ведущим в политических науках. А сам Игорь Константинович в 1991 году стал сотрудником Института философии, в 1996 году возглавил Сектор истории политической философии. Так исполнилось его давнее желание полностью отдаться исследовательской работе. За время работы в Институте Пантин принял участие в издании нескольких коллективных трудов. Из них особо можно выделить два: «Европейская политическая мысль XIX века» и «Демократия и суверенитет. Многообразие исторического опыта». Их отличает своеобразный энтузиазм исследователей, уверенных в абсолютной правоте своих взглядов и старающихся убедить в этом читателей.

Работа по исследованию народничества заставила Игоря Константиновича задуматься о характере исторического развития России и специфике Русской революции. Ему казалось, что Русская революция несла отпечаток иной эпохи, нежели Французская, хотя та решала во многом сходные с задачи. Октябрьская, рабоче-крестьянская, как определял ее В.И. Ленин, была антикапиталистической, хотя условий для социализма в стране не было. Существовали ли в России условия для воплощения в жизнь разноукладной «нэповской» России?  Если нет, тогда прорыв истории в октябре 1917 года, превращение его в новую норму становилось делом людей власти, государства, со всеми вытекающими отсюда последствиями.   На эти и другие вопросы Пантин попытался ответить в своей книге «Русская революция. Идеи. Идеология. Политическая практика», вышедшей в 2015 году.

Обсуждение Октябрьской революции в ее столетнюю годовщину показало, что некоторая часть философов, литературоведов и деятелей искусства склонна подменять исторический материализм моралистическим пониманием исторического движения общества. В последних своих статьях Игорь Константинович подверг эту тенденцию критике. Однако одной только критики для ее перелома явно недостаточно. Игорь Константинович считает необходимым серьезное переосмысление концепции истории, включение в нее опыта XX – начала XXI веков. Но по его мнению – это уже задача для других поколений.

ПАНТИН Игорь Константинович родился в октябре 1930 года в деревне Новая Слуда Сямженского района Вологодской области.  Деревня расположена в тайге, на периферии. Если ее название и появляется где-то в литературе, то только потому, что в семье местного лесничего родился писатель В.Ф. Тендряков (позже они с Игорем Константиновичем познакомятся). Отец Игоря Константиновича был председателем местного колхоза и членом КПСС. Поэтому его место работы определялось не им самим, а партийными органами. Вскоре его перевели в Архангельск, а в 1939 году в Пермь. Войну Игорь Константинович провел на Урале, там он пережил все тяготы военных лет: голод, недоедание, воспитание улицей. А когда его семья переехала в Москву, все это сказалось – Пантин тяжело заболел и вынужден был пропустить один учебный год. Однако год этот он провёл недаром, ознакомившись с классическими произведениями мировой литературы. В какой-то мере это знакомство и предопределило его поступление на философский факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Учился Игорь Константинович на кафедре Истории философии народов СССР МГУ и там же закончил аспирантуру, специализируясь на изучении истории русской философии. Положение на кафедре было плачевным: среди преподавательского состава господствовал схематизм и тотальная идеологизация. Следуя установке «свыше» или по собственной инициативе, преподаватели противопоставляли русскую философию европейской и всячески «подтягивали» русских мыслителей до уровня диалектического материализма. Проблемным было даже корректное цитирование и комментирование работ русских мыслителей. Четыре аспиранта, включая Игоря Константиновича, попытались «открыть глаза» своим наставникам, отрыто заявив об имеющихся недостатках преподавания. Жесткий отпор не заставил себя ждать. Их клеймили, обличали, «прорабатывали». И все же ограничились лишь вербальными оскорблениями. Как сказал один и из их наставников, он жалеет, что прошли старые времена: раньше их бы превратили в «лагерную пыль». Поскольку произошел этот конфликт уже к концу аспирантуры, каких-либо наказаний не последовало.  

 В итоге поисков работы после завершения аспирантуры Игорь Константинович устроился младшим редактором в издательство Политической литературы. Через полтора года стал редактором, а потом заместителем главного редактора издательства. В этой должности он проработал четыре года. После чего занялся преподавательской деятельностью, став заведующим кафедрой философии в Заочном институте пищевой промышленности (где проработал с 1964 по 1979 годы). Там он занимался изучением истории народнического движения. Написал книгу «Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке». В ней Игорь Константинович попытался понять, почему марксизм как самостоятельное идейное течение возник в нашей стране раньше, чем возникло организованное рабочее движение. Почему В.И. Ленин так пристально изучал народничество – оно для него было ключом к пониманию природы русского либерализма. В коллективной книге «Революционная традиция в России: 1783-1883 гг.» (в соавторстве с Е.Г. Плимаком и В.Г. Хоросом) Пантин начал пересматривать старое, абстрактное видение развития российского капитализма. В каком-то смысле это был самый плодотворный этап в его жизни: он открыл для себя новый научный предмет.

В 1979 году Игорь Константинович перешел на работу в Институт рабочего движения в должности заведующего отделом. В контрасте с лекциями, зачетами, семинарами, экзаменами, «беседами по душам» с отстающими, академическая обстановка была куда более разряженной. Обсуждение проблем, написание коллективных трудов, работа в библиотеке – что может быть лучше для ученого! К тому же подобрался хороший коллектив. Много интересных людей. Среди них К.М. Кантор, Е.Г. Плимак, Ю.Ф. Карякин и другие. Спустя два года Пантина, вспомнив про его издательское прошлое, назначают главным редактором журнала «Рабочий класс и современный мир». Он снова погружается в редакционную работу. В 1990 году по личной инициативе Игоря Константиновича, вопреки мнению руководства Института, журнал был перепрофилирован и стал называться «Полис» («Политические исследования»). Обновленный журнал укоренился и теперь считается ведущим в политических науках. А сам Игорь Константинович в 1991 году стал сотрудником Института философии, в 1996 году возглавил Сектор истории политической философии. Так исполнилось его давнее желание полностью отдаться исследовательской работе. За время работы в Институте Пантин принял участие в издании нескольких коллективных трудов. Из них особо можно выделить два: «Европейская политическая мысль XIXвека» и «Демократия и суверенитет. Многообразие исторического опыта». Их отличает своеобразный энтузиазм исследователей, уверенных в абсолютной правоте своих взглядов и старающихся убедить в этом читателей.

Работа по исследованию народничества заставила Игоря Константиновича задуматься о характере исторического развития России и специфике Русской революции. Ему казалось, что Русская революция несла отпечаток иной эпохи, нежели Французская, хотя та решала во многом сходные с задачи. Октябрьская, рабоче-крестьянская, как определял ее В.И. Ленин, была антикапиталистической, хотя условий для социализма в стране не было. Существовали ли в России условия для воплощения в жизнь разноукладной «нэповской» России?  Если нет, тогда прорыв истории в октябре 1917 года, превращение его в новую норму становилось делом людей власти, государства, со всеми вытекающими отсюда последствиями.   На эти и другие вопросы Пантин попытался ответить в своей книге «Русская революция. Идеи. Идеология. Политическая практика», вышедшей в 2015 году.

Обсуждение Октябрьской революции в ее столетнюю годовщину показало, что некоторая часть философов, литературоведов и деятелей искусства склонна подменять исторический материализм моралистическим пониманием исторического движения общества. В последних своих статьях Игорь Константинович подверг эту тенденцию критике. Однако одной только критики для ее перелома явно недостаточно. Игорь Константинович считает необходимым серьезное переосмысление концепции истории, включение в нее опыта XX – начала XXI веков. Но по его мнению – это уже задача для других поколений.