Институт Философии
Российской Академии Наук




  А.Н. Ерыгин. Как архивная находка может изменить отношение к стереотипам
Главная страница » События » Архив событий » 2012 » Конференция «История философии: вызовы XXI века» » Statements » V. История философии и работа в архивах » А.Н. Ерыгин. Как архивная находка может изменить отношение к стереотипам

А.Н. Ерыгин. Как архивная находка может изменить отношение к стереотипам

Изучая тему «Гегель в России» как историко-философскую проблему, трудно себе представить фигуру выдающегося отечественного историка С.М.Соловьева в качестве репрезентативной фигуры при рассмотрении данной темы. По крайней мере, лучший из ее знатоков Д.И.Чижевский, представивший десятки примеров гегельянства в России, обошелся в отношении Соловьева одним (и при этом отрицательным) предложением. Но, как это ни странно, в советской исторической науке (вслед за М.Н.Покровским) и среди некоторых современных философов (А.Н.Медушевский – Вопросы философии, 1988, № 3) утвердилось и непрерывно воспроизводится представление о «гегелевской школе» в русской исторической науке или, по крайней мере, об опоре на диалектику Гегеля и его философию права С.М.Соловьева и других представителей так называемой «государственной школы». Но специального обоснования ни первое, ни второе мнение не получило.

 

Однако, простой «нырок» в архивы показал как явную надуманность зачисления Соловьева в гегельянцы, так и явную поспешность великого Чижевского в исключении фигуры знаменитого историка из той огромной когорты мыслителей, которые создавали неповторимую для 30-40-х гг. «гегельянскую атмосферу» в русской мысли. В РГБ сохранились: студенческий конспект только что вышедшей «Философии истории» Гегеля, сделанный Соловьевым (его ключевая часть опубликована мною в приложении в книге «Восток-Запад-Россия»); трактат «Феософический взгляд на историю России», уже достаточно критичный по отношению к Гегелю и, беря только главное, рукописный вариант «Наблюдений над исторической жизнью народов», содержащий прямую критику спекулятивной философии истории и диалектики Гегеля.

 

Напротив, достаточно высокая оценка дана Чижевским русскому консервативному гегельянцу – историку, юристу, правоведу, философу и историку политических учений Б.Н.Чичерину. Вместе с тем анализ его «Дневника» за 1851 г. (из архивов РГБ) показал не просто исток его едва ли не главной работы «Наука и религия», связанный с Гегелем, но и опору на «Феноменологию духа» как главный первоисточник в периодизации хода истории, что, в свою очередь, позволило перевести разговор об абстрактном гегелевском влиянии в русской мысли на уровень рассмотрения роли и значения в русской мысли произведения, составившего «истинный исток и тайну» самой философии Гегеля. И в том числе – изучения значения концепции Bildung для русской философии истории, начиная с Киреевского (об этом можно глянуть в моей статье в сборнике «Феноменология духа» Гегеля в контексте современного гегелеведения – под редакцией Н.В.Мотрошиловой).