№ 99 от 7 сентября 2016

Александр Рубцов

Дурная самодеятельность

Включение «Левада-центра» в реестр иностранных агентов может иметь целый ряд разнообразных мотивов и последствий, в том числе не всегда и не во всем просчитываемых самими инициаторами процесса.

Проще всего связать событие с предстоящими выборами. Комментарий «Левада-центра» эту версию исключает, поскольку по времени здесь ничего не сходится: предыдущая информация уже прошла, а новых сенсаций до 18 сентября не будет. Однако чтобы эти аргументы понимать, надо кое-что про опросы и выборы знать и уметь считать, хотя бы на пальцах, что для наших активистов при большой политике вовсе не очевидно. Когда висит красная тряпка скорого голосования, до реальных расчетов и оценки практического смысла дело может и не доходить.

Такая версия, в свою очередь, предполагает, что инициаторы скандала неявно исходят из того, что в любом случае «хуже не будет» — даже если оперативного смысла в этом действии сейчас и нет. Что тоже вовсе не очевидно, поскольку «приобретения» на этом пути в громких, резонансных случаях всегда имеют для власти свою цену — политическую, моральную, репутационную. Можно, конечно, считать, что и эта цена там уже никого не волнует, однако, судя по расстановке приоритетов и графику зажима, это не совсем так или даже совсем не так. Иначе почему бы не прихлопнуть всё и всех разом?

Задраивание иллюминаторов и кингстонов на пробитой и едва ли не тонущей посудине идёт размеренно и по графику, а в этом графике корявая попытка закрытия такого широко известного и предельно авторитетного центра в данный момент совершенно не к месту: как говорил Косыгин, защищая Академию наук от нападок власти, «визгу много, а шерсти мало». В нашем случае шерсти вообще никакой, а визг только начинается, и конца ему не будет, пока в России будут проводить опросы и использовать их в политике. Садимся поудобнее и начинаем считать протестные заявления.

Более того, это называется делегитимация отрасли. В большой тройке (ФОМ, ВЦИОМ и «Левада») центр Льва Гудкова был и остаётся структурой, в репутационном отношении помогающей всем вместе держаться на плаву. А это всему направлению политических опросов крайне необходимо, поскольку есть массовая тенденция видеть в нашей «социологии» примерно такую же долю фальсификаций, как и на ключевых выборах. И тот факт, что у «Левады», с одной стороны, нет финансовых, деловых и политических связей с Кремлём, а с другой стороны, есть результаты, не фатально отличающиеся от того, что показывают другие большие полстеры, даёт известное алиби всей опросной «науке» и практике в России. Ведь, если честно, добрым людям, всего хлебнувшим в нашей развесёлой политике, ещё приходится доказывать, что ВЦИОМ и ФОМ не используют «открепительных» анкет и «каруселей» с респондентами, не подменяют сводные таблицы и не подгоняют под заказ итоговые цифры, подобно волшебнику Чурову.

Это не означает, что к нашей опросной социологии нет претензий, но они скорее методологические, чем технические. В частности, Григорий Юдин не раз показывал, что прямые подтасовки, фальсификации и фабрикации технически невозможны даже в самых ангажированных опросных центрах (естественно, из крупных). Однако это все знание для специалистов, которых в стране можно пересчитать по пальцам. С этой точки зрения власти надо бы «Леваду» беречь и лелеять, а в случае отсутствия такового своими силами его создать — и отпустить на вольные хлеба, вчистую обрубив денежные и организационные связи. Для таких структур последний удар по репутации нанесли бы деньги не заокеанского университета (к тому же вовсе не политические), а хоть как-то связанные с кремлевской администрацией.

Такие авторитетные структуры, как «Левада», в принципе непотопляемы — выйти из положения всегда можно. И сами люди никуда не денутся и не замолчат, скорее наоборот. Такой известнейший центр нужен даже этой политике, как сам Лев Гудков, который все ещё ходит на телевизионные ток-шоу, испытывающие дикий дефицит приличных участников. Поэтому о попытке прикрыть «Леваду» можно сказать словами, Талейрана, Фуше, Булэ и самого Бонапарта: «Это хуже, чем преступление, это ошибка».

И наконец, стиль деяния. Какой-то самодеятельный антимайдан, ничего ценного и полезного в этой жизни не совершивший и ничем конструктивным себя не запятнавший, самым банальным и позорным образом стучит в Минюст с элементами грубой клеветы. И большое респектабельное Министерство реагирует на этот мелкий донос «под козырёк» — так, будто сигнал пришёл от нового руководства АП, если не выше. И все вокруг начинают думать, будто в известных политических структурах вовсе потеряли квалификацию и вкус и скатились до предельно грубых, смешных схем даже в таких важных, громких и сложных проектах.

Дело здесь даже не в совершенно лишней дополнительной тени, которую все эти манёвры бросают и на сами выборы, и без того заранее подставленные и прославленные. Все это отдаёт уже какой-то запредельно мелкотравчатой трусливостью, страхом увидеть себя в зеркале, даже когда изображение не самое отвратительное. В истории с «Левадой» виден тихий ужас уже не перед независимым центром, всегда бывшим вполне взвешенным, а перед тем, что происходит в реальности и что ожидается в обозримом будущем. Ещё не агония, но уже мелкие судороги. Зеркало занавешивают раньше времени.

Александр Рубцов – руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН

Источник: http://www.novayagazeta.ru/columns/74442.htmll