Заинтересованные инстанции и лица занимаются систематическим переделом и отжатием практически всего Новообразования в языке часто вскрывают принципиально важное в политике и социальной материи. Это тем более значимо, когда язык описания не поспевает за изменениями реальности. Сейчас нам явно не хватает слов для именования того, с чем приходится иметь дело. Старые, привычные категории в этом смысле дырявые: сквозь них сплошь и рядом утекает новое качество, отличающее то, куда мы попали, от всего, что было до. Это Черномырдин Виктор Степанович наоборот: в наступающей реакции нам мерещится «вот оно опять» (и справедливо), хотя интереснее увидеть здесь то самое знаменитое «никогда такого не было». В этом плане особо ценный материал дает сленг – политический, деловой и просто бытовой жаргон. В частности, сейчас трудно точно установить, когда именно появилось это характерное именно для нашего времени слово: «отжать». Но можно утверждать, что какое-то время назад его в обиходе не было – по крайней мере, с такой частотой употребления, а то и вовсе. И с такой точностью попадания в описываемую фактуру. Отжать – это не просто захватить что-либо открыто и грубо, апеллируя только к фактору силы, и к тому же сразу в большом объеме. Это скорее тихое, прикрытое, часто мучительное для всех, иногда даже стыдливое присвоение, совершаемое в упаковке якобы соблюдаемой справедливости и процедуры. Условно можно представить себе и законное «отжатие» принадлежащего по праву, но это явно не совсем в стиле и противоречит внутренней форме слова, как она отстоялась в нашей нынешней жизни по понятиям. Обычно отжатие соотносят с деньгами или какой-либо иной собственностью. Но если попытаться увидеть эту схему как почти универсальную, эффекты более или менее аккуратного отжима обнаружатся в политике, в отношениях власти, господства и подчинения, в идеологии, в перераспределении влияния и статусов, в зачистках информационного поля, в присвоении голосов избирателей и даже во взаимодействии с соседями – бывшими солагерниками по Союзу. Заинтересованные инстанции и лица занимаются систематическим отжатием в преобразованиях институциональной среды, в реализации культурной политики и в реформах науки, в модернизации и оптимизации здравоохранения, в выстраивании пропаганды и информационной политики, в работе с ветеранами и молодежью, в развитии государственного меценатства и давлении на общественную и частную благотворительность. Обычно здесь практически все сводят к коррупции, хотя не меньшее значение в этой бурной, но подковерной жизни имеют бесчисленные способы сравнительно честного отъема всего подряд. Эта система отношений и действий при должном внимании выглядит настолько всепроникающей, что имеет все основания претендовать на достойное место в квалификации самой природы социума и режима. Хронический всероссийский отжиманс – изящное название этой малопристойной совокупности рейдерских по своей сути практик и безудержной самореализации вопиющих конфликтов интересов. Не так принципиально, в какой именно период активный и форсированный дележ когда-то и якобы народной собственности переродился у нас в системное перераспределение всех разновидностей ограниченных ресурсов в режиме отжатия. Обобщенно это можно связать с переходом от ельцинского периода к путинскому. В макроописании, близком к тому, которое дает, в частности, Александр Аузан, значимая развилка выглядит так. Дележ ресурсов – контроля и собственности – в первый период становления рынка проходил с понятными издержками. Это подвешивало легитимность результатов приватизации (присвоения всего, а отнюдь не только заводов и пароходов), но не фатально, в том числе потому, что убедительных альтернатив предложено не было. При смене группировки во власти был шанс хотя бы в целом зафиксировать результаты перераспределения (начального накопления) и тем самым заложить основы относительной легитимности сложившегося политического и экономического порядка. Однако оказалось, что для новой голодной элиты это выше сил, психических и моральных. Эпоха правящих нищебродов закончилась. И это понятно: никаких нервов не хватит сидеть на кране и щелкать клювами, когда мимо пролетают гигантские сгустки всякого рода материальных и нематериальных, но тоже утилизируемых ценностей. Знаковым эпизодом стало дело ЮКОСа, однако важнее, наверное, был переход от инцидентов к практикам. А дальше не важно, в какой сфере и на каком уровне осуществляется передел. Заслуженный музей может отжать соседнее здание у не менее авторитетного института (что до этого не проходило десятилетиями). После смены архитектурного руководства Москвы идет активное и системное отжатие объектов, мастерских, институтов, заказов, клиентуры и всей институции согласований. Про обычный бизнес и так понятно, но можно отжимать и ресурс, выделяемый на духовность, на идентичность и скрепы, на традиционные ценности, на подъем патриотизма как платной любви к Родине в заданной ориентации. Можно отжать целый полуостров у вчерашних братьев, в одночасье заделавшихся фашистами. Это особая техника и уникальный стиль; от ЮКОСа до Крыма – везде мы видим присутствие «вежливых людей», осуществляющих захват под прикрытием подобия процедуры. Форма, но без шевронов – принципиальное явление в политической эстетике такого рода гибридов. Виртуозное отжатие как доходный симулякр, как стилистический шедевр постсоветского постмодернизма на службе застарелого и уже вовсе не высокого модерна, маниакально упертого в идею построить все и всех. Проблема в том, что результаты разного рода отжатий сравнительно легитимны, только пока данная конкретная группировка находится у власти. Это справедливо на всех уровнях многоступенчатой вертикали, включая низовые. В свое время в Америке право кольта сменилось властью закона по понятным причинам – ради детей. Мы тоже в 1990-е переместились на свой «дикий Запад», однако здесь право калашникова сменилось не властью закона, а властью над законом, отжатием самого права, всего политического. Но прецедент великого передела в новом веке сделал и всякое будущее перераспределение потенциально обратимым. Поэтому нет другого выхода, как править вечно, что вряд ли – даже в осажденной крепости. В том числе и потому, что каждый вышестоящий уровень, ограничиваясь «положенным» ему отжимом, плохо представляет себе истинные масштабы отжатия внизу, уже ничем не сдерживаемого. Все это (особенно при не самых светлых перспективах) создает растущее напряжение. Все сводится к вопросу времени и денег. Пример со словом «отжать» – лишь частный случай освоения нового языка. Отжиманс – это не политическая скабрезность, а концепт, приоткрывающий нечто важное в природе происходящего.
Автор – руководитель Центра исследований идеологических процессов
Статья опубликована в № 3860 от 26.06.2015 под заголовком: Метафизика власти: Продукты отжима.
Источник: http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/06/26/598080-produkti-otzhima
|
