Выпуск № 124 от 31 октября 2012

Система «Игла в яйце», или Стабильность до первого столкновения с журавлем в небе

Политическая конструкция не гарантирует верхушке бессмертия, но обрекает на мучения: шевелиться больно, того и гляди сам помрешь

Страна напоминает времянку. Эта конструкция явно не всерьез и ненадолго. Стабильность — единственное из достижений, которое еще рекламируют, однако все, у кого осталось хоть какое-то историческое чутье (включая Д. Орешкина), знают: книга перемен чуть слиплась, но не закрыта, впереди еще тома приключений.

Петр Саруханов — «Новая»

Жизнь взаймы

У интеллигенции новый проклятый вопрос: когда опять? Вспоминают конец Советов: тогда тоже «кто бы подумал за день до». В отличие от мирных соседей по истории и планете, готовых менять что угодно, но не основы, Россия опять в режиме «включенного таймера» (А. Ксан): неясно, что будет, но обратный отсчет начат. Островок стабильности, болтающийся в тихой проруби. А была ли вообще у нас страна, в которой не жили бы мечтой — когда же все это «счастье» накроется тазом?

Зона протеста накалена, и эта угроза реальная, не опереточная. Власть интуитивно умнее своих идеологов: пока они с бегающими глазками измываются над тем, от чего только что обделались и обделаются снова, режим, не считаясь с потерей лица, наращивает глубоко эшелонированную оборону и судорожно строит все новые укрепления. Это зачем?

Со времен Французской революции известно: террор призван вселять ужас, но и выдает ужас терроризирующих. «Террор —это большей частью бесполез­ные жестокости, совершаемые ради успокоения людьми, которые сами испытывают страх» (К. Маркс). Опыты карательной юриспруденции на живых людях говорят не о решимости, а о тихой панике. Смена головной группировки чревата для вертикали неприемлемым ущербом: об этом «нельзя даже думать». В таком состоянии на адекватные решения способны только мудрые, психологически устойчивые люди, а с этим проблема.

Необратимые процессы идут и в самом путинском «большинстве». Еще в начале лета на фокус-группах обсуждали плюсы и минусы вождя — теперь о плюсах забыли, их нет, в пользу Путина лишь пороки альтернативы. Есть целый набор ожидаемых сценариев, в которых часть массовки разворачивается и тоже закипает. В нынешней оппозиции эти люди найдут если не программу, то готовое обоснование делегитимации власти. В дело пойдет все, что раньше до остервенения накалило интеллигентный протест. Когда мутить начнут из самого путинского электората… Ресурсы стабилизации еще есть, но пороховая бочка остается, чем бы фитиль ни заливали.

Недострой

Как обычно, подвешена государственность. Интрига выборов —не «ротация с коррекцией», а покушение на смену режима, который и сам как хочет переустанавливается. Смена порядка —проект даже думских партий (что не закрывает им удобств на Охотном). Идею длящегося ЧП связывают с последействием Указа 1400 (которым был распущен парламент в 1993 году). Тот эпизод почти «заиграли», но именно сейчас делают все, чтобы это не устоялось. Систему не перестраивают, а ломают под себя, возводя произвольную изменяемость в принцип. Государство «собрали» кусками, но разъедают изнутри. Путин может стать таким же опасным, как Съезд в 1993 году, который формально вообще не был ограничен в своих решениях. Путин ограничен, но, кажется, все менее склонен с этим считаться.

Рукосуйство опасно: прилетит бумерангом. Если бы не фальсификат зимой, уже сейчас был бы другой парламент —и другая ситуация во власти и обществе. Или, например, ТВ: пара глотков свободы, один грамотный слив — и конец репутации. Гарантии харизмы все на одном рубильнике, а так долго не бывает. Система «Игла в яйце» не гарантирует бессмертия, но обрекает на мучения: шевелиться больно, того и гляди сам помрешь.

Война (еще холодная, но уже гражданская) не прекращается и после гибели СССР: в 90-е КПРФ и либердемы против режима Ельцина; теперь демократы, либералы, левые, правые, наци и пусси против режима Путина, который переродился и стремительно вырождается (это я про режим). Эта война когда-нибудь кончится?

Проблема с лидером: стабильность… до первого столкновения с журавлем в небе. Персонификация всего и вся делает время антропным: «Россия Путина» с Путиным и кончится. Есть мнение, что альтернатива этому креслу —скамья. Ждут скандала, за которым последует ряд процессов: острых политических и громких судебных. Когда все так замкнуто на человека, без него все тут же и размыкается —начинается обезглавленный воюющий сам с собой PutinRiot, чего боятся больше диктатуры. В лучшем случае новое микро-ЧП в рамках нашего большого вечного ЧП.

Плюс кризис жанра. Лидер становится рабом театра, плохой постановки сцен руления, одаривания, кормления с руки и демонстрации спортивной формы. Но любой спектакль рано или поздно кончается: закон формата. Целый народ нельзя вечно обманывать и так развлекать: от избытка прекрасного катарсис сам собой переходит в тихую ненависть, что уже фиксируют те же фокус-группы Центра стратегических разработок (ЦСР). Не знаю, чем Путин навредил себе больше: цинизмом рокировки или дежурством на подмостках, фальсификатом или прилюдным празднованием побед с божьей росой на голубом глазу.

Есть еще тупики экономической базы, но и так полно симптомов барачности всей этой якобы архитектуры. «Декорированный сарай» в терминологии классика постмодерна Роберта Вентури.

Безопорная духовность

Для диалектического идеализма всего важнее устойчивость в сфере сознания, морали, идей и принципов. А здесь тоже разнос; слова «ничего святого» ровно для таких случаев.

Личный пиар вождя —сплошной контрафакт. Путин зачем-то признается, что сам придумывает фейки с античной тарой из моря. «Ничего подлинного!» — знак правления и времени. Положа руку на душу: что Путин стерхам? что стерхи Путину? Сцены руководства страной просто пугают: президент в эфире дает поручения министрам так, будто они круглые идиоты, не знающие, куда бежать, за что хвататься и чем вообще руководить.

Еще недавно хотя бы на словах было понятно, что делать со страной: «сняться с иглы», сменить вектор, обуздать бюрократию и коррупцию, построить плавсредства для Арктики и обеспечить корпус медсестер дипломированным персоналом. Сейчас эти слова если и произносят, то через остатки стыда и в обход совести. Вечное заикание: Стратегия-20202020... Слиты нацпроекты, особые экономические и технико-внедренческие зоны, нанотехнологии, пакет институциональных реформ. В макродинамике это называется «стоячая волна»: колебания с амплитудой, но на одном месте.

Дело не в срывах и даже не в их регулярности: опустошается сама речь, слова вовсе перестают что-либо значить. Еще вчера чиновники переезжали в Большую Москву, а сегодня они же, не сносив башмаков, уже планируют концентрацию себя вокруг Мавзолея. Для ускорения доставки электронной почты что ли? Извлечение звуков без смысла и последствий лишает основы общежития —самого дара общения, коммуникации.

Хуже опустошение речи в политике. Еще недавно Медведев заявлял: свобода лучше, чем несвобода (хотя ему-то что: он не первый в списке на шконку). И вдруг страна просыпается в совершенно другой эпохе, в других политических пространстве и измерении, с кардинально другой идеологией. Важнее смысла здесь скорость девальвации и смены. Сегодня хуже, чем вчера, но страшнее неясность про завтра. Если позволять себе такие эволюции, что мешает начудить еще круче? Что вообще, кроме смутной опаски, сдерживает этот триумф, вернее, угар политической воли?

Оставшись в идеологии без опор и ориентиров, власть бросает в дело последний резерв — РПЦ. Но и здесь все обесценивает клеймо оперативности — темп. Настоящее торопливым не бывает. Что стряслось? Откуда взрыв экспансии? Страна вдруг резко оправославилась именно в 2012 году? Или парням просто сказали «фас»? Спускают с цепи отряд защитников —и опять все ряженые. Если так манипулировать сакральным, о вере можно забыть. Но тогда что есть истинное оскорбление чувств верующих?

Путин уже год идет вразрез со своим же главным тезисом —о стабильности. Чтобы удержать себя, он подпиливает опоры всего остального. Каждый день что-то новое —и все времянка: отшуметь, осыпаться, уступив место новому декору.

Оно, конечно, интересно, но противно и рискованно. Такое переживают, но так — не живут.

Александр Рубцов

Автор – руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН.

Источник: http://www.novayagazeta.ru/comments/55189.html