Исходя из самых общих представлений о философской этике, я не могу сказать, что вижу какие-то симптомы ее угасания, и поэтому не чувствую поводов для тревоги о ее судьбе. Если говорить о мировой философии, показателем может быть журнал «Ethics». За последние 30 лет количество статей этико-прикладной направленности там несколько увеличилось. Но сопоставительно с ростом за этот период размаха и тематической вариативности этико-прикладных исследований и числа исследователей в них вовлеченных и, соответственно, потенциальных авторов – увеличилось незначительно. Ежегодник «Этическая мысль» в этом плане тоже не подает никаких тревожных сигналов. Я бы сказал, что в ежегоднике можно было бы ожидать больше статей на этико-прикладные темы. Их недостаток – не результат политики р
Положение дел в университетском преподавании этики – не показательно. Общих курсов по этике в вузах, действительно, становится меньше, а этико-прикладных – больше. Это мировая тенденция. Она получает развитие и у нас, насколько это возможно при идущем сокращении общего социально-гуманитарного образования в высшей школе. В доминировании прикладной этики в вузовском образовании я вижу только поддержку этике, поскольку этика в прикладном выражении становится элементом профессионального образования, и этим ее статус повышается(1).
Говоря о философской этике, я не имею в виду философию как этически насыщенную и этически ориентированную философию и не берусь оценивать этику как часть философии. Это, несомненно, интересные для обсуждения вопросы. Однако важно определиться, что мы понимаем под философской этикой как таковой, равно и прикладной этикой. Я исхожу из того, что предметом философской этики является мораль и моральные феномены на уровне общих, абстрактных определений. Строго говоря, мораль – это философский концепт. Как таковой, т.е. обозначающий всю совокупность моральных явлений, он оформляется историко-философски относительно поздно, существенно позже самого слова «мораль». Если проанализировать современные русские тексты, а положение в них (насколько я могу судить) не многим отличается от текстов английских, коннотативные значения этого слова довольно подвижны и далеко не всегда соотносимы с философско-этическим понятием «мораль». Современные философско-этические концепции морали, как правило, указывают на социальные, культуральные или лексические устройства, обеспечивающие действенность некоторого ценностного содержания. Но есть и такие концепции, которые основной упор в понятии морали делают на определенное ценностное содержание, связывая с ним те способы, посредством которых это содержание претворяется в индивидуальном поведении, социальной практике и опосредствующих ее социальных институтах. Даже рефлексивное обычное моральное сознание к этим вопросам, скорее всего, индифферентно. Не говоря о таких вопросах, как различия между индивидуальной и общественной моралью или перфекционистским и дисциплинарным векторами морали. Но все это является предметом философской теории морали. Некоторые авторы идут дальше в признании внутренней неоднородности морали. Так, Артур Рих наряду с индивидуальной и общественной моралью выделял и экологическую мораль, т.е. особую группу обязанностей, связанных с отношением человека к природе. Я склонен выделять наряду с индивидуальной и общественной, так же и коммуникативную мораль, имея в виду, так же как в случае с различием индивидуальной, общественной или экологической морали, не столько наличие особых ценностей и норм, регулирующих взаимодействие людей как частных индивидов, но возможное своеобразие способов и форм их моральной субъективации и реализации. Эта проблематика, продолжающаяся в спецификациях морали по тем или иным основаниям или аналитически-категориальной репрезентации различных аспектов морали, также не представляет интереса, для нефилософской рефлексии морали, да и интеллектуально не по силам для нее.
Таким образом, я связываю философский характер этики не столько с особым типом отношения знания о морали с философией и тем более не с моральной озабоченностью самого философского знания, сколько с тем, каким по знанию и способам его обретения является философская этика(2). В понимании философской этики, ее природы, формата, эпистемного статуса и т.д. опыт развитого, т.е. дифференцированного философского знания, опыт философской этики, уже принявшей во внимание специфичность феномена морали, особенности его воплощения в исторически различных обществах, появление партикулярных моральных практик (профессиональных, корпоративных и проч.), испытавшей дифференциацию самого этического знания в форме разного рода прикладных этик, может оказаться более поучительным, чем опыт древней философии, сколь бы идейно и когнитивно богатой она ни была, но развивавшейся в условиях относительно простых общественных устройств и слабо дифференцированного и технически не оснащенного теоретического знания.
В 2004 году А.А. Гусейнов высказал и с тех пор неизменно поддерживал мысль о том, что современная этика развивается в форме прикладной этики. Эта идея заслуживает внимания и развития. Прежде, чем выразить свое понимание этой идеи, остановлюсь на том, как я вижу прикладную этику. Мне уже приходилось говорить, что я рассматриваю прикладную этику как область теоретического (т.е. систематизированного и внутренне обоснованного) знания, а также практических разработок (консультирования, экспертизы, проектирования), предметом которых является императивно-ценностное содержание конкретных (профессионально и предметно определенных) отношений, в которые вступают люди, осуществляя различные виды деятельности, ее этос, ее этический режим (когда он есть), а также те социокультурные условия, в которых эта деятельность осуществляется, и те социальные институты, посредством которых обеспечивается действенность этического режима. Характерным признаком этико-прикладного знания является использование методологии ситуационного анализа. Анализ ситуаций, конкретных или типовых – это именно один из методов применяемый прикладной этикой; он никак не является самоцелью прикладной этики или тем более ее основной формой. В прикладной этике гораздо более сильно выражен практический и нормативный интерес. Она направлена на определенные виды общественные практики, в конечном счете, с целью адаптации к ним моральных принципов и выработки правил, призванных обеспечить нравственно ответственное принятие политических и административных решений и профессиональное поведение включенных в эти практики людей.
Слова об адаптации к конкретным общественным практикам общих принципов не следует воспринимать таким образом, что адаптируется теория морали, что общие философские положения доводятся до эмпирических или ad hoc выкладок. Однако в прикладной этике, помимо общей исследовательской и познавательной работы, направленной на изучение частных практик и ситуаций, производится в большей или меньшей степени и локализация общих этико-нормативных положений. В самой по себе такой процедуре нет ничего особенного. Собственно говоря, это то, из чего состоит повседневный нравственный опыт (если о таковом вообще можно говорить) человека – общие принципы применяются к конкретным ситуациям, в качестве максим конкретных решений и поступков. В этом состоит возобновляющаяся трудность нравственных задач, встающих перед человеком как субъектом морали: как приложить общие принципы в конкретных ситуациях. Прикладная этика (в своих отдельных дисциплинарных воплощениях) частично проделывает эту работу в отношении частно-типовых видов деятельности и практики. Это такие виды деятельности и практики, которые: а) беспрецедентны, по поводу их не накоплен опыт ценностно-нормативного осмысления, б) внутренние цели и мотивы которых специфичны и имеют тенденцию в силу разных причин к доминированию над другими (подрывая тем самым приоритетность нравственных мотивов), в) чреваты конфликтами, столкновением интересов, при одновременном дефиците времени и средств для их оперативного разрешения. Прикладная этика своими предварительными, ситуационно-аналитическими, ценностно-рефлексивными и нормативными разработками призвана компенсировать эти практические трудности и обусловленные ими этические неопределенности. Только в этом смысле она «облегчает» жизнь участникам специальных видов деятельности и общественных практик. Во всем остальном она дополнительно обременительна для них, поскольку в своих практических разработках выражается в формулировании или просто актуализации (уже сформулированных по другим поводам) требований, ограничивающих в форме обязанностей, ответственностей, компетенций произвол осуществляющих специальные виды деятельности и общественных практик индивидуальных и коллективных агентов. Это и понятно: прикладная этика отвечает на запрос, идущий не столько от самой деятельности и осуществляющих ее агентов, сколько от общества, а если и от агентов деятельности, то в качестве ответственно и этически мыслящих граждан.
Прикладная этика – теоретически-практическое знание. В своей теоретической части она сопоставима с философской этикой, если не сказать, смежна с ней. Ее не интересует понятие морали на том уровне абстракции, на котором работает философская этика; однако в прикладной этике предполагается некое, концептуально разнообразно определяемое понятие морали (как и различных моральных феноменов). Вместе с тем, при разработке исследовательских задач разной степени общности понятие морали может модифицироваться. В анализе различных видов деятельности и общественных практик происходит переосмысление морали и, как следствие, трансформация понятия морали. За редким исключением эти переосмысления и тем более их концептуальные следствия не становятся предметом рефлексии тех, кто работает в области прикладной этики; а в своем большинстве специалисты в области прикладной этики, точнее, в различных областях прикладной этики – это именно узкие специалисты, возможно, вышедшие из философии, но чаще из соответствующих областей научного знания, естественного или социального, вопросы философии морали их не очень-то занимают. Это дело философских этиков производить мониторинг этико-прикладных исследований и, воспринимая их как «эмпирический» материал для философских обобщений, корректировать по мере необходимости философское понятие морали.
Можно привести ряд примеров. Скажем, проблема информированного согласия. Благодаря понятию информированного согласия было обогащено философско-этическое понятие человеческого достоинства; посредством концепта информированного согласия общее представление об уважении к другому специфицируется в требовании принятия во внимание его позиции по каждому критическому вопросу, и, в частности, в ожидании и принятии информированного согласия удостоверяется признание достоинства другого. Идея достоинства коррелируется таким образом с идеями толерантности и ненасилия. При этом перемена происходит и в понимании моральных связей между людьми: акцент в этическом рассуждении переносится с деятеля на партнера (реципиента), и преимущественным предметом этического рассмотрения, таким образом, становится само отношение – межличностное отношение (а не личность как агент решения и действия). Другой пример – проблема ценностных оснований действий и политик имеющих отношение к природе, выявившая противоположность антропоцентристского и нон-антропоцентристского подходов. Выдвижение в этико-экологических дискуссиях на первый план нон-антропоцентризма означало и перемену в трактовке моральной ответственности – признание моральной ответственности человека не только перед другими людьми, перед обществом, но и перед всеми живыми существами, перед окружающей средой, перед планетой Земля, с соответствующими вытекающими отсюда обязательствами.
Еще один пример можно привести из этических дискуссий по поводу происходящего изменения климата. Проблема ответственности за деятельность, ставшей причиной глобального потепления и, как следствие, изменения климата, так же, как проблема ответственности за усилия по его ослаблению и по адаптации к нему довольно сложна в практически-этическом плане. С одной стороны, мы имеем здесь один из тех случаев, когда причины и следствия разнесены во времени и пространстве, когда причиненный вред был не только неумышленным и косвенным, но и сам факт возможного вреда от определенной деятельности был неизвестным. С другой стороны, решение задач противостояния изменению климата требует коллективной, хотя и разделенной, ответственности и согласованных совместных действий в глобальном масштабе. В связи с этими обсуждениями этически актуализируется проблема коллективного действия (разрабатывавшаяся в различных социальных науках), через анализ логики которого проясняются и механизмы коллективной ответственности.
Эти разрозненные примеры показательны, поскольку по ним можно видеть, как складываются отношения между прикладной и философской этикой. Перемены в понимании природы моральной ответственности (ее субъекта и объекта), роли взаимности в морали, смысла самоценности, а соответственно и моральной значимости, происходят в прикладном нормативно-этическом мышлении, но теоретически осмысляются и осваиваются в философии морали. Философская этика, если ее не сводить к истории философии, отнюдь не самодостаточна, она соединена различными связями с прикладной этикой, как и с другими социальными и гуманитарными науками, питается ими и в конечном счете в своем развитии невозможна без них.
(1) Одна из опасностей для этики в российском высшем образовании исходит из сциентизации философского образования, подмены философии историей и философией науки. Эта подмена на уровне последипломного образования уже произошла, и она институционально закреплена. Обсуждение эффектов от этих перемен для философского образования (не для профессоров философии) – предмет особого разговора, который выходит за рамки данного обсуждения.
(2) Принимая во внимание масштабное и ветвящееся развитие прикладной этики, а также предельную нестрогость, семантическую размытость употребления слова «этика» как в публицистических, так и в нефилософских специальных текстах, а также и в философских специальных текстах, я готов предложить обозначать то, что считалось предметом внимания философской этики, словосочетаниями «моральная флиософия» или «философия морали», оставив слово «этика» для прикладных исследований и разработок, искусственно собранных систем правил, рационализированных и систематизированных моральных представлений и т.п.