Стоицизм – учение одной из наиболее влиятельных философских школ античности, основанной ок. 300 г. до н.э. Зеноном из Кития; ее название происходит от "Расписного Портика" – "Стои" (Stoa Poikilē) в Афинах, где преподавал Зенон. История С. традиционно делится на три периода: Ранний (Зенон, Клеанф, Хрисипп и их ученики, III-II вв. до н.э.), Средний (Панэтий, Посидоний, Гекатон и др., II-I вв. до н.э.) и Поздний (или Римский) С. (Сенека, Мусоний Руф, Гиерокл, Эпиктет, Марк Аврелий, I-II вв.н.э.). Цельные сочинения сохранились лишь от последнего периода. Это делает неизбежной реконструкцию С., который в настоящее время рассматривается как строгая система(окончательно оформленная Хрисиппом). С. (подобно кинизму, эпикуреизму и скептицизму) – "практическая" философия, ориентированная на обоснование "мудрости" как этического идеала, хотя логико-онтологическая проблематика занимает в ней принципиально важное место. Этика С. формировалась под киническим влиянием, которому у Хрисиппа и в Средней Стое стало сопутствовать платоническое и перипатетическое.
С. делится на логику, физику и этику (наиболее важную и исторически влиятельную часть С., обоснованию которой подчинены прочие части учения). Структурная взаимосвязь трех частей выступает как доктринальное выражение всеобщей “логичности” бытия, или единства законов мирового разума-Логоса (прежде всего, априорного закона причинно-следственной связи) в сферах познания, мироустроения и морального целеполагания.
Задача логики – обосновать необходимые и всеобщие законы разума как законы познания, бытия и этического долженствования, а философствование – как строгую “научную” процедуру. Основу логики составляют учение о критерии (гносеология) и диалектика (семантика и формальная логика). Гносеология С. – программный антипод платонической – связывает познание с чувственным восприятием. Критерием необманчивости познавательного акта является "постигающее представление" (phantasia katalēptikē), раскрывающее свое объективное содержание с безусловной адекватностью и ясностью. В душе естественным образом возникают так наз. "общие представления" (в том числе моральные).Основу формальной логики составляет семантика, находящая отклики в логико-семантических концепциях ХХ в. и анализирущая отношение слова-знака ("выраженное слово", logos prophorikos), обозначаемого смысла ("внутреннее слово" - "лектон", logos endiathetos, lekton) и вещественного деноната, которое выступает первичной моделью причинно-следственных связей. Логическая необходимость изоморфна безусловности морального долженствования.
Физика С. с ее беспрецедентным в античности тотальным соматизмом представляет последовательно-континуалистскую картину мира в двух главных разделах – онто-космологии и антропологии. Пантеистически-окрашенной онтологической моделью служит антитеза двух вечно-сущих "начал": активного (бог-Зевс = Логос) и пассивного (бескачественный субстрат, вещество), которые выступают как принципы организации единого сущего. Из двух пар элементов – активных (огонь и воздух) и пассивных (земля и вода) – возникают все вещи согласно "сперматическим логосам", в которых бог-Логос выступает как закон организации и развития индивидуальной "природы". Космос развивается циклически: в конце периода огонь поглощает прочие элементы ("воспламенение"), но в каждом следующем цикле мир возрождается из огненного протосубстрата в прежнем виде. Высшей манифестацией бога-Логоса выступает творческий огонь – "природа", или пневма (всепроникающее теплое дыхание, "душа" космического организма). "Напряжение" (tonos) пневмы – основа стабильности любой вещи и всекосмическойсимпатии; им же определены уровни организации структур, высшим из которых является "логос" (предельная характеристика морально-ответственного существования). В мире царствует необходимость. Всекосмическое "сцепление" причин понимается как "судьба" (heimarmenē), а его необходимость – как "рок" (anankē). В провиденциально-телеологической испостаси "судьба"="необходимость"= Логос выступает как "промысл" (pronoia), целесообразно упорядочивающий мироздание. Теология, венчающая космологию, построена на принципе аллегорезы: в традиционных богах персонифицируются различные функции единого Логоса-Зевса. Субъект раннестоической антропологии, смоделированной в парадигме макро / микрокосмоса, – целостный индивид, целиком определенный своим разумным началом. Душа – "частица" космической пневмы, пронизывающая тело и отделяющаяся от него после смерти,– состоит из 8 частей: 5 чувств, речевой, породительной и "ведущей"; в последней (помещаемой в сердце) сконцентрированы "способности" представления, согласия, влечения и разумности. Ощущение возникает в результате круговорота пневмы между органом чувств и "ведущей" частью, а влечение – как результат "согласия" на "впечатление" о привлекательности объекта.
Этика – наиболее значимая часть учения, оказавшая универсальное влияние на все развитие этики от христианства вплоть до Канта, базируется на идее автаркии добродетели при аналитическом соединении понятий добродетели и счастья. Исторически известные тематизации (напр., деление на 9 разделов у Диогена Лаэртия VII 84) не объясняют порядка изложения этики и не отражают ее реального деления на теоретическую и практическую. Исходным пунктом теоретической этики следует считать созданную Зеноном концепцию "первичной склонности", или "расположенности” (oikeiōsis), устанавливающую “природные” масштабы целеполагания и долженствования: действия всякого живого организма изначально детерминированы стремлением к самосохранению. У разумного существа эта эгоистическая склонность с возрастом необходимо эволюционирует через "расположенность" к близким до уважения к самому себе и другим как носителям разума в мире, т.е. до безусловного осознания диктуемых мировым разумом моральных законов как самоочевидных и самодостаточных максим поведения. Интериоризованный моральный закон (индивидуальная совесть) диктует нормы целеполагания и долженствования. Как и все античные этические теории, этика С. эвдемонистична. Конечной нравственной целью является жизнь согласно разумной природе, тождественная счастью и добродетели ("добродетели довольно для счастья"). Добродетель ("разумность", phronēsis, или знание блага, зла и безразличного, применяемое практически) – единственное благо, ее противоположность – единственное зло; прочее безразлично (adiaphoron), т.к. не имеет прямого отношения к добродетели. "Безразличному" (см. адиафора) как естественному объекту влечения соответствует "надлежащее" (kathēkon), т.е. действие "природно" оправданное и целесообразное для всякого живого организма, но (в силу ограниченности низшим уровнем природного "здравого смысла") лишенное подлинно нравственного характера. Нравственное действие, katorthoma (высший уровень "надлежащего", на котором природа полностью реализует свой разумный потенциал), должно быть определено не инстинктивным здравым смыслом, а подлинно моральным отношением к действию. Это последнее характеризуется независимостью от внешних вещей ("безразличного") и полным устранением (в противоположность перипатетическрму идеалу "меториопатии") страстей, квалифицируемых как противоразумные влечения. У Хрисиппа, который отождествил страсть с ошибочным суждением, концепция апатии приобрела законченно-интеллектуалистический характер. Воплощением идеала добродетельности является мудрец. Будучи внутренне автономен (добродетель – единственное, что "зависит от нас"), он обладает непогрешимым интеллектуально-нравственным настроем, соответствующим идеалу апатии, и принимает свою "судьбу" как проявление благого промысла: знание нравственной необходимости совпадает для него с пониманием космической причинности. Целью мудреца является, т.о., его собственное совершенство, подобное совершенству космоса и обязательно выраженное в действии: мудрец должен иметь друзей, участвовать в делах общества и т.п.,– чтобы добродетель имела подлинно практический, а не отвлеченно-созерцательный характер. Самоубийство рекомендовалось при обстоятельствах, делающих невозможным идеально-нравственное поведение. Конкретные нравственные предписания составляли основной предмет практической части (моралистики), – исторически наиболее известного и обширного наследия С. Одно из главных достоинств стоической этики – внимание (разделяемое с Аристотелем) к проблеме обоснования нравственной автономии. Однако, постулируя независимость индивидуального произвола от внешней причинности как необходимое условие моральной отвественности, С. не смог создать на этой основе последовательно-формалистическую (сопоставимую с кантовской) этику долга. Хотя благо и зло должны иметь исключительно моральный характер, удельный вес "мета-физических" элементов оказывается чересчур велик: ригористическая посылка этики – все, что не благо, есть зло; каждый, кто не мудр, порочен – вступает в неизбежное противоречие с абсолютизацией исходной "природной" основы всякого действия, затрудняя понимание морального статуса "безразличного". После Хрисиппа (особенно в Средней Стое) были сделаны попытки, не отказываясь от первоначального ригоризма, ввести "предпочитаемое" в сферу нравственного целеполагания, а также признать нравственное достоинство за "продвигающимися" к добродетели, что открывало возможность для синтетического соединения понятий добродетели и счастья. Но несмотря на все попытки обосновать нравственную автономию с помощью своеобразой "космодицеи", "царство свободы" было (в силу недостаточного формализма этической теории) принесено в жертву природе, – той общей основе этики и права, которая наделяет правовые принципы этическим статусом. Поэтому теория государства и права, формально не входящая в состав этики, по сути является ее продолжением и так же восходит к теории "первичной склонности". Учение о "космополисе", мировом сообществе разумных существ, основанном на принципе справедливости как всеобщей норме "естественного права" (имеющей вместе с тем этическое измерение), свидетельствует об оформлении нового для античности политико-правового мышления, оказавшего универсальное влияние на развитие европейского правового сознания. Эволюция С. отражает скрытые тенденции учения. В Раннем С. логико-онтологическая проблематика неизменно присутствует на первом плане. Средний С. трансформирует догматику (преимущественно антропологию и этику), включая в нее платонические и перипатетические элементы; логико-онтологическая проблематика постепенно отходит на задний план. В Позднем С. теоретизирование окончательно ограничивается этикой, которая все более эволюционирует к моралистике; в таком виде он на время становится ведущей "философской идеологией" Римской империи. Параллельно происходит широкая диффузия стоической терминологии и догматики, знаменующая конец самостоятельного существования этой школы: как практическая философия С. не выдержал соперничества с христианством, а как теоретическая – с возрождавшимся платонизмом. Особенно заметное влияние С. оказал на ранне-христианскую этику (апологеты, Климент Александрийский, Тертуллиан, Ориген, Немесий, Августин), а затем - на ренессансную и новоевропейскую (Спиноза, Просвещение; теории государства и права XVI-XVIII вв.) мысль; особым феноменом является программный “неостоицизм” XVI-XVII вв. (Липс, Дю Вер, Шаррон), реанимированный в нач. XX в. (Луазель).
А.А.Столяров Литература:
Общие работы:
Этика:
Интернет-ресурсы:
|
|||||
|
 |
|