Эгоизм (от лат. ego – я) – жизненная позиция, в соответствии с которой удовлетворение человеком личного интереса рассматривается в качестве высшего блага и, соответственно, каждому следует стремиться только к максимальному удовлетворению своего личного интереса, возможно даже игнорируя и нарушая интересы других людей или общий интерес. Э. противоложен альтруизму. Однако было бы нестрого считать их двумя сторонами одной медали: если альтруизм существует как определенная, нормативно отрефлексированная, нравственная позиция, то Э. – является продуктом этико-философского обобщения описания реальных нравов, и как этическая доктрина представляет собой результат вторичной по отношению к этому обобщению реконструкции. Это очевидно на примере учения Гоббса (описываюшего естественного индивида) или Мандевиля (описывающего общественного индивида). Менее очевидно – в случае с «единственным» как эгоистическим собственником М.Штирнера. Именно в этико-философской и моралистической критике эгоистических нравов и характеров Э. был обобщен до определенной нормативной и поведенческой модели. Косвенно об этом свидетельствует Кант, указывая на то, что Э. (Кант уточняет: «solipsismus») создают вместе все склонности, удовлетворение которых ведет к личному счастью. Э. проявляется в ситуации конфликта интересов, когда удовлетворение личного интереса происходит в ущерб интересу другого человека. В этом плане Э. следует отличать от себялюбия, т.е. естественного чувства самосохранения и благоволения к самому себе; при себялюбии забота человека о собственном благе может не противоречить благу других людей и сочетаться со стремлением к благу других людей, к общему благу. «Эгоизмом» также иногда называют самомнение, или самодовольство, при котором благоволение к себе может в самом деле осуществляться за счет других. Эгоистическое поведение следует также отличать от действий, преследующих частный интерес: в последнем могут быть репрезентированы и общезначимые цели. Э. неправильно смешивать с индивидуализмом. Дж.Ролз выделяет три вида Э., которые можно обозначить как: 1) диктаторский Э.: «все должны служить моим интересам»; 2) Э. собственной исключительности: «все должны следовать моральным принципам, кроме меня, если это мне не выгодно»; 3) анархический, или общий Э.: «всем позволительно преследовать собственные интересы, как им заблагорассудится». Первые две формулы противоречат фундаментальным нравственным требованиям – золотому правилу и заповеди любви. С точки зрения золотого правила, в них, несомненно, нарушены принципы равенства и взаимности. С точки зрения заповеди любви, они допускают использование индивидом других людей в качестве средства в достижении собственных целей. С более общей этической точки зрения, обе формулы противоречат критерию всеобщности нравственных требований и универсализуемости нравственных решений и суждений. Такое отношение к себе как к безусловной ценности при отношении к другим исключительно как к средству для достижения собственных целей представляет собой крайний Э. и, точнее, называется эгоцентризмом. Третья формула может быть признанной в качестве морально достоверной, но при определенной модификации второй ее части: «...если они не нарушают интересы других». В таком виде она вполне вписывается в нравственную норму «Не вреди». С антропологической т.зр., Э. отражает внутренне присущее индивиду стремление к самосохранению и удовлетворению потребностей. Это дало основание Гоббсу рассматривать Э. как прирожденное свойство человека. Закрепленное в доминирующих чертах характера человека, это стремление проявляется в жадности и приобретательстве; а перенесенное на отношения к другим людям – в невнимании к их чувствам и заботам, в зависти к их успeхам, в недоброжелательстве к ним самим. В истории философии действительная роль Э. как социального качества была отражена в учениях, выводящих все разнообразие общественной жизни из Э. (софисты, Гоббс, утилитаризм, Штирнер, Чернышевский). В новоевропейской общественной мысли была выработана концепция «эгоизма разумного», согласно которой Э., выражающий «подлинные» и «разумные» интересы человека (скрыто репрезентирующие общий интерес) плодотворен, поскольку содействует общему благу. Таким образом Э. трансформируется в особенную свою форму – утилитаризм. Этико-философская несостоятельность разумно-эгоистических учений с разных мировоззренческих и теоретических позиций была обоснована также Кантом, Кьеркегором, Марксом, Достоевским. В своеобразной форме разумно-эгоистическая схема нравственности была воспроизведена в некоторых социобиологических теориях поведения человека (Р.Доукинза, Ч.Ламсдена, Э.Уилсона, др.), в частности, в концепции «взаимного альтруизма» Р.Триверса, согласно которой альтруистическое поведение входит в личный интерес индивида. Теории разумного Э. отразили ту особенность опосредствованных товарно-денежным хозяйством отношений, которая заключается в том, что автономный и суверенный индивид может удовлетворить свой частный интерес лишь как субъект деятельности или обладатель товаров и услуг, удовлетворяющих интересы других индивидов; иными словами, вступая в отношения взаимопользования, которые, обусловленные равенством сил или соответствующими правовыми установлениями, объективно ограничивают эгоистическое своеволие. В широком плане принцип взаимопользования (взаимополезности) позволяет примирять конфликтующие частные интересы и дает, таким образом, эгоисту ценностное основание для признания значимости, помимо своего, и другого частного интереса без нарушения приоритетности собственного интереса. Так что предметом частного интереса человека оказывается также исполнение системы правил сообщества и тем самым поддержание его целостности. Как показали Гоббс, Мандевиль, А.Смит, Э. является существенным мотивом экономической и политической деятельности, важным фактором общественной жизни (см.: Польза). В то же время сами отношения полезности обусловливают Э. как социальное качество личности. Другим ограничителем Э. является этикет как нормативно-эстетическая культура формального и статусного общения. Ограничивающим фактором индивидуального Э., как показал Дюркгейм, является и группа (сообщество). Однако в условиях, когда у индивида есть возможность выбирать референтные группы, ограничивающее воздействие группы будет эффективно лишь до поры, пока благо группы остается предметом частного интереса эгоистического индивида. В этих рамках он может даже содействовать групповому интересу. В межгрупповых отношениях доминирование частных групповых интересов и исключительное попечение группы о своих интересах может вести к т.наз. «групповому Э.». С установлением такого контекста Э. можно предложить разрешение и другой теоретической контроверсии по поводу возможных поведенческих последствий Э.: критики Э. высказывают мнение, что Э. является доктриной аморализма, которая в конечном счете способна оправдать ложь, кражу, донос и убийство, – на что сторонники Э. замечают, что при определении Э. некорректно из вопроса о нравственных мотивах (личный интерес – общий интерес) поведения делать вывод о содержательной определенности поступков, из них вытекающих. Однако такой аргумент в пользу Э. предполагает вовлеченного в то или иное сообщество индивида и тем самым признание универсальности гоббсовской модели (от эгоистического индивида к общественному, от своеволия – к договору). Действительное сосуществование в обществе различных, в частности конкурирующих и не легитимизированных, в том числе криминальных, сообществ, во-первых, и неограниченность психологического, социального и нравственного отчуждения личности, во-вторых, - создают непосредственные условия для «выпадения» индивида из-под влияния каких-либо сдерживающих регулятивных систем и, следовательно, «открытости» его частного интереса даже самым брутальным действиям. И в группе по поводу пользования коллективными благами могут возникать напряжения, связанные с Э., чем и обусловлена т.наз. проблема «безбилетника» (free-rider), т.е. человека который пользуется результатами чужих усилий, ни предлагая ничего взамен, ни внося собственного вклада. Проблема заключается в том, что в условиях, когда коллективные блага создаются усилиями множества индивидов, неучастие в этом процессе одного индивида реально несущественно и, наоборот, если бы не предпринимались коллективные усилия, даже решительные действия одного не принесли бы никакого результата. Хотя «безбилетничество» не наносит прямого вреда, оно подрывает отношения кооперации. Ограничение Э. во всех случаях оказывается возможным посредством наложения на эгоистического индивида обязанностей и принятием им на себя соответствующих обязательств.
Р.Г.Апресян Интернет-версия, Оригинал опубликован: Этика: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2001. С. 557-559.
Литература:
|
|||||
|
 |
|