Институт Философии
Российской Академии Наук




Расширенный поиск »
  Этика: Энциклопедический словарь

А  Б  В  Г  Д  Ж  З  И  К  Л  М
Н  О  П  Р  С  Т  У  Х  Э  Ю  Я

Сектор этики
Главная страница » Ученые » Научные подразделения » Отдел аксиологии и философской антропологии » Сектор этики

Этика: Энциклопедический словарь


Обязанность – в широком значении – синоним долга. В философии это понятие и складывается исторически в значении должного вообще. «Надлежащее» (katēkon – подобать) стоиков означало подобающее, т.е. соответствующее требованиям природы. Латинским эквивалентом этого термина явилось слово «officium», в этом значении, по-видимому, впервые использованное Цицероном, который в силу своей практической ориентированности в моральной философии трактовал officium в смысле не отвлеченного изначального долга, а обязанности человека как гражданина – члена римской общины. Это то должное, что обусловлено его узами с другими людьми, общностью из жизни. Соответственно Цицерон указывает на две основные обязанности: справедливость и благотворительность-щедрость (beneficientia). Со времени Цицерона, по замечанию Канта, учение о нравственности (этика) называется учением об О.

Термин «officium» прочно закрепился в европейской философии. Ф.Бэкон затрагивая, в связи проблемой общественного блага, проблему О. специально оговаривал, что это проблема не общественной науки, а учения о человеке, живущем в обществе. Он различал учение об общих О. (О. человека как человека) и учение о специальны х, или относительных О. (профессиональных, сословных, статусных О.). Учение об относительных обязанностях предполагает, по Бэкону, изучение всякого рода обманов и ухищрений, а также охватывает «взаимные обязанности» – между супругами, родителями и детьми, друзьями, коллегами, соседями и т.д.. Т.Гоббс, неоднократно упоминающий различные отдельные О., не дает специального определения О., однако из контекстов его рассуждений легко реконструируется предполагавшееся им понимание О. как долженствования, детерминированного законом. Соответственно, каковы законы (напр., естественный, гражданский, церковный), таковы и О.

Во многом в духе Цицерона трактует О. как выражение правовых уз (vinculum juris) Дж.Локк; он понимает эти узы не столько как выражение гражданского, но естественного закона (Law of Nature). О., по Локку также коррелирует праву – праву, которым обладает законодатель, в случае с естественным законом – Божественных законодатель. Субъективным основанием исполнения О. является не страх наказания, а понимание справедливости. Имея в виду божественный источник О., Локк различает непосредственны е О., т.е. такие обязательность которых заключается в них самих (таковы О., налагаемые Богом), и опосредствованны е О., накладываемые любой человеческой волей (напр., монарха или родителя) с помощью внешней силы.

Кант существенно уточняет понимание О.: законам соответствуют лишь «правовые О.» (officia juris), т.е. такие, для которых возможно внешнее законодательство, – в отличие от «О. добродетели» (officia virtutis), для которых не может быть внешнего законодательства, поскольку они направлены к цели, которая сама есть также и долг. Но долг определяется (довольно близко к гоббсовскому пониманию О.) как необходимость действия из уважения к закону (см. «Основоположения к метафизике нравственности»). При этом у Канта фактически долг и О. дифференцированы нестрого; нравственная О. трактуется как долг; наряду с «долгом добродетели» говорится о «правовом долге». Кант делит О. на О. по отношению к себе и О. по отношению к другим, которые в свою очередь имеют дополнительные деления. О. является совершенно й, если она не допускает никаких ограничений со стороны других обязанностей; несовершенно й является О., допускающая ограничения.

По отношению к долгу Кант делает важное замечание для дальнейшего развития понятия О.: «Всякому долгу соответствует некое право, рассматриваемое как правомочие». Это соответствие (зафиксированное, по свидетельству Кропоткина, уже масонами в формуле: «Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав», – ставшей впоследствии одним из основных лозунгов Международного товарищества рабочих) было уточнено Гегелем по отношению к О.: человек обладает «правами постольку, поскольку у него есть обязанности, и обязанностями, поскольку у него есть права». Однако это соотношение оказывается различным в абстрактном праве и в морали: в области первого праву одного лица соответствует О. другого лица в отношении этого права (с правовой т.зр., раб, на что указывает Кант, не имеет прав, но имеет обязанности); в области морали человек имеет право на собственное знание, воление и благо лишь в единстве с О. (с моральной т.зр., раб, на что указывает Гегель, не может иметь О., не имея прав).

Таким образом, складывается узко е понятие О. как формы долженствования, требующего от лица (как индивидуального, так и коллективного – общественной организации или государственного органа), определенных действий, гарантирующих (обеспечивающих) права людей. Отсюда данное Шопенгауэром определение О. как поступк а , простым несовершением которого другим причиняется несправедливость, т.е. нарушаются права других. Такая трактовка единства О. и прав, разнесенных между разными социальными агентами, присуща либеральному течению политической мысли и, как показывает политический опыт ХХ в., характерна для демократических обществ. Трактовка единства О. и прав как соединенных в каждом отдельном социальном агенте характерна для тоталитарных обществ: даруемое право представляется как награда за выполнение определенных (сориентированных на общество) О.

Слова «О.» и « обязательство » в живом языке как правило не различаются. Обязательство – форма долженствования, принимаемая лицом, вступающим в особенные, нередко документально закрепляемые отношения с другими лицами, организациями или учреждениями.

В связи именно с проблемой моральной О. принято выделять понятие «сверхобязательное», или « суперэрогативно е» (англ. supererogation > лат. super + erogare - денежная выплата). Суперэрогативным является действие: (а) необязательное и незапрещенное, (б) несовершение которого не влечет отрицательных санкций, (в) морально положительное как по намерениям, так и по результатам, (г) совершенное добровольно и ради блага другого лица самого по себе (Д.Хейд). Таковы геройски е поступки. Суперэрогативное в сравнении с определенной О. или в определенных обстоятельствах действие не является, тем не менее, сверхдолжным, а сама возможность таких действий не лишает мораль качества нормативности (императивности).

 

Р.Г.Апресян

 

Интернет-версия, Оригинал опубликован: Этика: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2001. С. 326-328.

 

Литература:

  • Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. С. 202-207.
  • Кант И. Метафизика нравов // Кант И. Соч. в 6 т. Т. 4 (2). М.: Мысль, 1965. С. 353-357.
  • Кропоткин П.А. Этика. Т. I. Происхождение и развитие нравственности [Гл.8] // Кропоткин П.А. Этика. М.: Политиздат, 1991.
  • Локк Дж. Опыты о законе природы [VI-VII] // Локк Дж . Соч. в 3 т. Т.3. М.: Мысль, 1988.
  • Фрагменты ранних стоиков. Т. I. / Пер., комм. А.А. Столярова. М.: ГЛК, 1998. С. 93-96, 199-202.
  • Цицерон. Об обязанностях // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1993.
  • Шопенгауэр А. Об основе морали [II, 5] // Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М.: Республика, 1992.
  • Heyd D. Supererogation: Its Status in Ethical Theory. NY: Cambridge U.P., 1982.
  • Urmson J.O. Saints and Heroes [1958] // Moor B.N., Stewart R.M . Moral Philosophy: A Comprehensive Introduction. Mountain View, Ca: Mayfield Publ.Co., 1993. P. 518-527.