Реформа российской науки предполагает масштабную реорганизацию, что, в свою очередь, требует отчетливого представления о положении дел в научном сообществе, о приоритетных или, наоборот, безнадежно отставших направлениях, институтах, подразделениях, ученых. В обеспечение реформы руководящие инстанции заказали глобальное исследование, призванное на основе объективных, формализованных рейтингов картировать наш научный ландшафт. Проект так и называется: «Карта российской науки». Полученный результат открыли для тестирования, чем привели ученых в состояние глубокого стресса, близкого к панике. В оценке исследований механически применены библиометрические параметры — практика не только дискредитированная, но и запрещенная к использованию в приличных странах. Показатели карты в разы, а то и на порядки расходятся с реальными данными (естественно, в худшую сторону), например, по числу публикаций, индексам цитирования и проч. Расхождения с реальностью есть даже в таких простых позициях, как численный состав научных учреждений. Как показал анализ, проведенный математическим отделением РАН, глубоко ошибочна сама идеология проекта. Использован классификатор, неприменимый к существующим направлениям научных исследований, институты отнесены к рубрикам большей частью произвольно и ошибочно. Работа вслепую привела к абсурдным результатам в описании профильных направлений институтов (Институт теоретической и прикладной механики СО РАН: исследования наркотической зависимости, токсикомании, алкоголизма, терапия и лечебное дело, трансплантология, стоматология и хирургическая стоматология, экология, психиатрия, акушерство и гинекология, история и др.; Институт прикладной физики Нижегородского НЦ РАН: политические науки, акушерство и гинекология, экономика, история и философия науки, психология — междисциплинарная, терапия и лечебное дело, науки о растениях, аудиология и патология речи, дерматология, история и др.; Институт физической химии и электрохимии РАН: терапия и лечебное дело, токсикология, археология, продукты питания и технологии производства, искусство, архитектура, ветеринария, кино, радио и телевидение, исследование операций и методы управления, этнология, садоводство и овощеводство и др.). И это не отдельные ошибки — система. Проще всего увидеть здесь обычную для нашего времени халтуру. Но с поправкой, что это халтура двойная, со стороны и исполнителя, и заказчика: что заказали, то и получили. Провал был гарантирован на уровне задания. Идеальный повод для реализации идеи встречного аудита: если министерство заказывает аудит науки, наука тем более вправе провести симметричный (и также щедро оплаченный государством) анализ — аудит эффективности работы управленческих структур. Начиная, например, с тотальной проверки качества данного исследования. Естественно ожидать, что этот анализ будет более корректным и объективным, чем картирование науки извне, и что данное исследование будет продолжено компетентными органами. Вообще говоря, есть целый корпус проектов, реализуемых при министерствах и ведомствах, в том числе при Минобрнауки, Минкультуры и проч., куда более заслуживающих внешнего аудита, чем академическая наука. А далее можно переходить к научной оценке эффективности работы основных органов исполнительной власти в целом. В условиях надвигающейся рецессии и сокращения доходов бюджета такая мера представляется неотложной. Ситуация с картой выводит и на более широкие обобщения. Вышеописанная коллизия — закономерный результат практики «руководства извне», когда на командование целыми отраслями бросают людей, себя в этих направлениях никак не зарекомендовавших, а то и просто чуждых. И так по всей вертикали, сверху донизу. При такой кадровой политике у нас (у вас) всегда будут такие заказы и такие результаты. Если бы в проекте был хоть один вменяемый специалист и хоть кто-то способный его слышать, такой «аудит» в принципе не нарисовался бы даже на дальних подступах. А так вполне можно ожидать, что никаких выводов сделано не будет, что в лучшем случае будет внесена косметическая правка и затушеван откровенный бред — а дальше на основе все того же «анализа» будут реализованы организационные, управленческие и даже политические решения. Обычное дело в ситуациях, когда анализ проводится не для выработки адекватного решения, а для имитационного прикрытия решения волевого, спонтанного, субъективного и на реальность мало ориентированного, к тому же принимаемого в ситуации вопиющего конфликта интересов. Но и это далеко не вся проблема. В том, что сейчас происходит с наукой, культурой и проч., проявляется устойчивая тенденция самоизоляции власти, отчуждения ее не только от объектов управления, но и от общества в целом. Это уже не просто недоверие к людям вне власти — это демонстрация открытой враждебности. Как бы ни складывались ранее переговоры министерства с верхушкой РАН, это не повод объявлять войну всему сообществу. А так — полное впечатление, что на захваченных территориях вводится соответствующий режим с назначением иноземных наместников. С таким же успехом можно проводить социологическое исследование загнанного в резервацию контингента, значительную часть которого заранее решено пустить в расход.
Автор — руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН
Публикация основана на статье «Метафизика власти: Чиновник карту пропил» из газеты «Ведомости» от 06.12.2013, №227 (3489).
Источник: http://www.vedomosti.ru/newsline/news/19742351/chinovnik-kartu-propil
|
