12 декабря 2000

Александр Рубцов

В победе – топот дураков

Легенда такова. Демократы поссорились с большинством и тем подставили реформы. Путин продвигает реформы, сдавая назад в символике ради замирения с большинством. Не исключено, что временно. Ради этого можно стерпеть мотивчик?

Можно бы этой логике посочувствовать и даже развить ее. С советским прошлым не все счеты сведены, здесь есть что пересматривать.

Но мы не можем морально ампутировать советское прошлое, подобно тому, как это сделали немцы со своим фашизмом. Этим мы не добиваем коммуноидов, а, наоборот, сами вливаем в эту мертвечину живую кровь.

Со старой музыкой действительно не все просто. Как и с тем, что страна будет жить под белогвардейским триколором, а охранять ее будет краснознаменное воинство. Эти решения могут быть грубыми и эклектичными, безвкусными и даже в корне неверными, но задача завершения гражданской войны остается. Я в душе скорее белогвардеец, но верю, что когда-нибудь в ознаменование гражданского мира мы перезахороним рядом белых и красных. Что пока немыслимо. А значит, в сфере фундаментальной символики не вовремя и все остальное. Свою историю нельзя отвергать. Но эта музыка историей пока не стала: она все еще остается политикой. Для многих она, как нож под ребра. Этот нож всадили и проворачивают, тихо приговаривая: без шума, не раскалывайте общество. А то нам так не терпится его консолидировать!

И не иначе как под песню. Не потому ли, что план «углубления реформ» не предполагает консолидации общества в социально-экономической сфере, что в этот план вписано еще большее размежевание?

Наш главный электрик уел «главного социолога», назвав историю с гимном исторической ошибкой, – и сделал ошибку политическую. Путина пока мало трогают исторические горизонты.

Контратаки правых ждали, ее даже слегка провоцировали. Но не ждали, что она будет такой беззаветной, что в нее так страстно кинутся творческая интеллигенция и беспартийные интеллектуалы. Это просчет. Причем просчет именно тактический.

Путин примкнул к «народу», к «большинству». Если сейчас спросить этот самый народ, надо ли мутить воду и без того неясными символами или лучше «ну его», пока не разобрались с зарплатами, теплом и Кавказом, от «большинства» останутся ошметки. Путин примкнул не столько к большинству, сколько к меньшинству, затеявшему плохо просчитанную интригу. Благодарность

народа за музыку Александрова вряд ли перевесит озлобление правых и большей части творческих элит. К тому же это благодеяние «народ» при нехорошем повороте легко забудет, а интеллигенция оскорбление запомнит надолго или навсегда. Хотя бы потому, что в ее миссию как раз и входит быть памятью нации.

Приличные люди вообще начинают уставать от чрезмерно эффективной политики, от торопливых, скоропостижных манипуляций. Они устают от техничных решений вопросов, предполагающих наличие если не совести, то этики и такта. Эти люди точно знают, что, когда все делают «через колено», в итоге получается через «как всегда».

Скоро год как мы технологично обрели нового президента. Но впечатление такое, что накал предвыборной кампании не стихает. Политические технологии работают в режиме нон-стоп. Забывают при этом, что победы разрушительны. Искандер сказал: «В слове победа мне слышится воинствующий топот дураков».

Великая максима: человек не может быть средством. В отношении человека слово «использовать» оскорбительно. Если подходить к делу серьезно, эта максима относится и к государственной символике. Принятие гимна, герба и флага не может быть инструментом для решения чисто конкретных политических задач. Понимание этого как раз и отличает политический подход от государственного.

Теперь Путину лучше было бы подождать, а потом умно и проникновенно объяснить, почему он полагает, что эти решения лучше отложить. Почему лучше пока потерпеть с музыкой Александрова и с выносом из Мавзолея. Если это сделать с душой и внятно, такой шаг оценят и справа, и в центре, отчасти слева, а главное – завтра.