назад
Интервью
В конце марта между Институтом философии Российской академии наук и Балтийским федеральным университетом имени И. Канта был подписан договор о сотрудничестве. На подписание договора была приглашена заместитель директора Института философии РАН по научной работе, заведующая сектором истории западной философии, профессор РАН Юлия Вадимовна Синеокая. В небольшом интервью kantiana.ru она рассказала о том, какое впечатление на неё произвел Калининград, почему БФУ достоин стать основной площадкой для празднования 300-летия со дня рождения Иммануила Канта и насколько воплотимы в жизнь идеи философа о Вечном мире.
kantiana.ru:
– Юлия Вадимовна, насколько известно, 300-летняя годовщина со дня рождения Канта будет отмечена Международным кантовским конгрессом, который пройдет в Калининграде. Вы поддерживаете это решение? Юлия Синеокая:
– Решение о том, в каком городе состоится Международный кантовский конгресс, еще не принято, пока этот вопрос лишь обсуждается, насколько я знаю, процедура принятия этого решения непроста, решение принимается с учетом множества факторов. Но, на мой взгляд, у Калининграда есть очень хороший шанс стать местом проведения торжеств, посвященных юбилею великого философа. 300-летие Канта – это важное, знаковое событие мировой интеллектуальной жизни. Для Российской академии наук, членом которой был Иммануил Кант, и для нашего отечественного философского сообщества возможность собрать на родине философа исследователей его творчества – очень ответственное и желанное событие.
Разумеется, Калининград достоин стать местом проведения масштабного международного научного форума не только потому, что на этой земле могила Канта, что здесь он родился, провел всю жизнь, здесь написал свои книги. Весомым аргументом служит тот факт, что в вашем университете проводятся серьезные исследования наследия философа. Академия Кантиана за короткий срок своего существования стала известным академическим центром, куда с радостью приезжают как ученые из России, так и зарубежные коллеги. Нина Анатольевна Дмитриева, будучи известным исследователем, возглавив Академия Кантиану, проявила себя и как талантливый организатор науки. Она сумела выстроить работу своего подразделения так, что сегодня мероприятия этого интеллектуального центра имеют высокий академический статус. Уровень международных конференций, которые здесь регулярно проходят, о чем свидетельствуют отзывы участников и публикации, отвечают высоким научным стандартам. Выходящий четыре раза в год трехязычный «Кантовский сборник» – известное в мире кантоведческое издание, публикация в котором высоко ценится в академической среде.
За те несколько дней, что я провела в Калининграде, мне довелось много беседовать с коллегами: Татьяной Валентиновной Цвигун, Ниной Анатольевной Дмитриевой, Вадимом Александровичем Чалым и Андреем Сергеевичем Зильбером. Историк Илья Олегович Дементьев провел чудесную экскурсию по городу. Это настоящие профессионалы, люди глубокие, влюбленные в свою работу и свой город. Нас с Андреем Вадимовичем Смирновым пригласили выступить с лекциями перед студентами-гуманитариями. Мне очень понравились ваши ребята – то, какие вопросы они задавали, как вели дискуссию.
В ходе нашего визита в Калининграде мы с Андреем Вадимовичем встретились с администрацией университета, представителями регионального правительства и Президента РФ. Могу сказать, что эти встречи прошли плодотворно и позитивно. Все, с кем мы встречались, молоды, энергичны, открыты к сотрудничеству, искренне заинтересованы в развитии университета и в хорошем смысле прагматичны. А главное – это люди, увлеченные своим делом, нацеленные на результат. Словом, я уверена, что БФУ справится с организацией международного конгресса. А наш Институт и Российская академия наук готовы включиться в работу. Кстати, в 2024 году отмечается не только 300-летний юбилей Канта, но и 300-летие Российской академии наук. Такая вот магия цифр…
Правда ли жизнь — синоним изменений и почему остановка в принципе невозможна, рассказывает философ Юлия Синеокая Psychologies:
Можно ли говорить о том, что современный мир требует от нас большей готовности изменяться, чем прежде? Юлия Синеокая:
Наверное, нет… Человеческая природа мало подвержена изменениям. Налицо прорыв вперед в технологической и информационной сферах. Но прогресс – понятие, приложимое, в большей степени, к описанию цивилизационных достижений, нежели изменений в сфере духа или личностной экзистенции. Странно было бы утверждать, что мы приходим к верным умозаключениям или судим о добре и зле быстрее и эффективнее, нежели Сократ или Декарт. Сегодня мы живем в мире куда более прозрачном, едином и распахнутом новому, чем это было в ушедшие века. Однако каждый из нас, сохраняя свой темп жизни, свою скорость принятия решений, свою эмоциональную тональность, ведет свой собственный временной отсчет. Да, внешнее время летит быстрее, перемены в окружающем нас мире случаются чаще. Меняется мода на идеи, образ жизни, стиль поведения, но внутренняя мелодия каждого из нас остается прежней. Этот уникальный личностный ритм и есть та нить, которая связывает нас в единое целое, позволяет нам отличить себя от других, узнавать самих себя в разных ситуациях и возрастах. У каждого современного человека в запасе своя коллекция личин и ликов, которыми мы пользуемся по случаю, свой набор стереотипов поведения в разных ситуациях. Мы меняем образы, ориентируясь на ситуацию, подлаживаясь к ней, однако о глубинных изменениях речь тут не идет и идти не может. Быстрота реакции – это скорее лицедейство, смена масок, а не экзистенциальное изменение.
В тот момент, когда официальная культура вновь на грани объявления Ницше вне закона, издательство «Культурная революция» выпускает
— Как Ницше исторически воспринимался в России?
— На рубеже XIX–XX веков Россия лидировала по популярности Ницше. Потом с 1923 по 1988 годы его труды были изъяты из интеллектуального оборота, отечественная культура прошла через десятилетия деницшефикации. С началом горбачевской перестройки Ницше перестал быть persona non grata. Популярность его идей в России вновь обрела размах. Знаменитый черный свасьяновский двухтомник его работ, выпущенный в 1990 году стотысячным тиражем, выдержал не одно переиздание.
Кстати, одна из первых в мире попыток издания полного собрания сочинений философа была предпринята на русском языке в 1909 году. В редакционную группу входили Фаддей Зелинский, Семен Франк, Георгий Рачинский, Михаил Гершензон и Яков Берман, им помогали Андрей Белый и Валерий Брюсов. В результате с 1909 по 1912 годы «Московское книгоиздательство» выпустило четыре тома. Были опубликованы «Рождение трагедии» (1912), «Несвоевременные размышления» (1909), «Человеческое, слишком человеческое» (1911) и «Воля к власти» (1910). К сожалению, это собрание сочинений так и осталось незавершенным. Тем не менее, к 1911 году почти все работы Ницше уже были переведены на русский язык. Так что нынешнее полное критическое собрание сочинений в 13 томах, осуществленное с 2005 по 2014 годы издательством «Культурная революция», продолжает отечественную традицию ницшеиздания.
— А в чем причины такой сенсационной популярности?
— Что касается дебюта Ницше в России на рубеже XIX–XX веков, то главным резоном был кризис ценностей. Традиционные идеалы и ориентиры отечественной интеллигенции померкли, перестали животворить. Начинался поиск новой миссии, нового служения. Марксизм только еще завоевывал сторонников, антигегельянский позитивизм и материализм шестидесятых годов XIX века утратили свою интеллектуальную привлекательность, идеология народничества практически дискредитировала себя. Страна оказалась в идеологическом вакууме, время требовало новых ярких идей. Ницше помог русским интеллектуалам обрести свободу духа.
Занятие культурой в России традиционно воспринималось с точки зрения морали как непозволительное, бессмысленное, интеллектуальное барство, — поскольку оно не рассматривалось как прямое служение народу. Ницше провозгласил абсолютную ценность эстетического начала, оправдал свободу творчества смыслом жизни и богоподобием творящего. В моду стали входить такие экзистенциалы, как свобода, бунт, творческий порыв, личный мистический опыт.
Кроме того, критика Ницше исторического христианства отвечала усилившимся исканиям религиозного обновления, попыткам модернизации православия. С дугой стороны, поэтический талант философа перекликался с традиционной для русской культуры связью отвлеченной мысли и художественной литературы. Социальная критика, моралистичность и публицистичность, присущие образу мысли отечественной интеллигенции, были близки ницшеанскому пафосу. Апокалиптические элементы философии Ницше звучали эхом эсхатологическим предсказаниям Льва Толстого и Владимира Соловьева, а его гневные филиппики против декаданса и нигилизма европейской культуры перекликались с критикой Запада славянофилами.
Интервью
|
|||||
|
 |
|
    |
|
