назад
Философский журнал. 2018. Т. 11. № 4
В НОМЕРЕ
В статье рассматриваются три различных подхода к вопросу о термине (содержании) и объекте интенционального акта, выработанные в постсредневековой схоластике. Согласно первому подходу (иезуиты), термин акта реально тождествен самому акту и представляет собой «ментальное слово» (verbum mentis) и формальное понятие (conceptus formalis), тогда как объектом прямого познания выступает внешняя вещь. В другом подходе (поздние томисты) термин интенционального акта реально отличен от самого акта и служит инструментальным («непосредственно познаваемым») знаком внешней вещи-объекта. Согласно третьему подходу (Стефано Спинола), термин и непосредственный объект интенционального акта совпадают и представляют собой внутренний интенциональный, или формальный, объект, а внешняя вещь – это «материальный объект» познания, к которому нет прямого когнитивного доступа. Эти позиции постсхоластических философов перекликаются с теми, которые сформировались в школе Брентано в конце XIX – нач. XX в., и представляют как исторический, так и собственно философский интерес. В статье рассматриваются философские тексты почти не изученных авторов XVII в. Ключевые слова: постсредневековая схоластика, Иоанн св. Фомы, Диониджи Леоне, Стефано Спинола, Бернальдо де Кирос, интенциональный акт, интенциональный объект, термин интенционального акта. DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-5-20 В.И. Молчанов. Феноменология и терминология в Идеях I. Что естественного в «естественной установке»? В статье ставится вопрос об исследовании философских текстов, исходя из двух основных различий: 1) между терминами, концепциями и проблемами; 2) между анализом и интерпретацией. Работа Гуссерля «Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга первая» (Идеи I) выступает в качестве основной темы исследования. Предметом анализа становится отличие стиля и терминологического тезауруса Идей I от «Логических исследований». Критическому анализу подвергается гуссерлевское описание так называемой естественной установки. Показано, что дескрипции Гуссерля не соответствуют ни обыденной установке, ни наивно-научной, с которой Гуссерль сближал обыденную. В заключительном разделе обсуждается соответствие естественной установки в гуссерлевском понимании основным модусам сознания – восприятию и суждению. Ключевые слова: термин, концепция, проблема, текст, Идеи I, Гуссерль, естественная установка, дескрипция DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-21-35 Ю.Е. Федорова. Проблема соотношения веры и знания в философии Муртазы Мутаххари В статье рассматриваются взгляды Муртазы Мутаххари (1920–1979) – современного иранского мыслителя, крупного идеолога и сподвижника лидера исламской революции 1978–1979 гг. аятоллы Хомейни. Показано, что Мутаххари исходит из главенствующей роли религии в иранском обществе и рассматривает ислам как религию, опорой которой служит разум. Основное внимание сосредоточено на анализе проблемы веры (иман) и знания (илм), предложенном Мутаххари. Выявлено, что вера и знание у него не составляют дихотомического противопоставления, но представляют собой два взаимодополняющих понятия и осмысливаются как соотношение категорий «внешнее – внутреннее» (даруни – бируни). Мутаххари полагает, что утверждение единства веры и знания может быть достигнуто в рамках т. н. «монотеистического мировоззрения» (джаханбини-и тавхиди). Знание трактуется как необходимое условие религиозной веры (иман-и мазхаби), которая понимается как важнейшее «конституирующее» начало в человеке, иранском обществе и исламском государстве. Ключевые слова: философия, мировоззрение, религия, ислам, вера, знание, человек, исламское правление, Иран, Муртаза Мутаххари DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-36-46 Peter Ochs. Measuring Pragmatism by its Classical Tenets John E. Smith argued that there were almost as many pragmatisms as pragmatists. Almost all pragmatists criticized abstractive and reductive reasoning in the modern academy, but most entertained different visions of how and to what end academic reasoning should be repaired. Smith’s vision was shaped by his strong preference for the classical pragmatisms of Peirce, Dewey, James and also Royce, whose differences contributed to the inner dynamism of Smith’s pragmatism. Smith was far less impressed with the virtues of neo-pragmatists who rejected key tenets of the classical vision. My goal in this brief essay is to outline a partial list of these tenets, drawing on Smith’s writings and those of a sample of recent pragmatists who share his commitment to the classical vision, such as Richard Bernstein, John Deely, and Doug Anderson. I restate the tenets in the terms of a pragmatic semeiotic, which applies Peirce’s semeiotic to classical doctrines of habit-change and reparative. I conclude by adopting the tenets as signs of pragmatism’s elemental beliefs. Consistent with Peirce’s account of “original” beliefs, these are not discrete claims about the world or well-defined rational principles but a loose and dynamic network of habits. The habits grow, change, inter-mix or self-segregate through the run of intellectual and social history. They can be distinguished but only imprecisely, described but only vaguely, encountered per se only through their effects. Among these effects are sub-communities of pragmatic inquiry, sub-networks of habits, and existentially marked series of social actions and streams of written and spoken words: including context-specific, determinate claims about the world, about other claims, and about habits of inquiry like pragmatism. Among these claims are my way of stating of the tenets and my arguments about the history of pragmatism. Such claims are determinate, but the habits and tenets of pragmatism are not. Keywords: American pragmatism, Charles Peirce, John Dewey, Augustine, binary reasoning, semiotics, Cartesianism, habit-change DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-47-58 ФИЛОСОФИЯ И НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ А.А. Парамонов. Запоздалая коллизия. К истории одной семантической неопределенности В статье проводится анализ одного исторического казуса, на который в свое время обратил внимание английский физик-теоретик и историк науки Джулиан Барбур. Это событие относится к началу XIX в., к первым этапам создания Общей теории относительности, когда Альберт Эйнштейн формулирует ставший знаменитым «принцип Маха», полагая, что тем самым выражает идеи Эрнста Маха об «относительности инерции». Казус состоит в том, что совпадение в суждениях Эйнштейна и Маха по этому вопросу существует лишь на уровне терминологии: говоря об инерции, каждый из них подразумевал под этим разные физические явления. Не последнюю роль в этом сыграла семантическая неопределенность понятия инерции, существовавшая как тогда, так и продолжающая существовать в современном языке науки. Такое терминологическое противоречие между Эйнштейном и Махом кажется случайным и поверхностным, однако, как показывает проведенный анализ, оно лишь неожиданное проявление обстоятельств, случившихся значительно раньше, но остававшихся незамеченными. Такого рода неожиданное событие, как полагает автор, можно назвать «запоздалой коллизией», заимствуя этот термин из наук о сетях. Автор обращается к возможным истокам возникновения семантической неопределенности термина «инерция». В центре внимания – история возникновения термина «инерция» у Кеплера, анализ терминов, которые выбирает Исаак Ньютон для своего определение инерции и формулировки Первого закона движения, формулировка Первого закона природы у Декарта и, в частности, вызывавшая трудности у переводчиков ньютоновских «Начал» фраза “quantum in se est”. Проведенный анализ позволят предположить, что семантическая неопределенность понятия инерции связана с той ролью, которую это понятие выполняет в начатом Ньютоном свертывании декартовских символических форм, схватывающих событие знания, в операциональный язык познания. Ключевые слова: Кеплер, Декарт, Ньютон, Мах, Эйнштейн, принцип Маха, закон природы, инерция, quantum in se est, запоздалая коллизия DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-59-74 ПОИСКИ НОВОГО ЯЗЫКА В ФИЛОСОФИИ
Alexander Galloway, interviewed by Nina Sosna. Asymmetry instead of extension DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-75-79 Инге Хинтервальднер. Некоторые размышления о компьютерной симуляции В исследовании рассматриваются такие аспекты симуляции, как конструирование, обусловленность правилами, моделирование, а также их представленность через образы. Оно сосредоточено на специфике вызовов, которые возникают в связи с приданием формы и выражением симуляций в режиме реального времени. Начать возможную продуктивную дискуссию и заложить основы эстетики компьютерной симуляции получится тогда, когда распространенные в медиатеории скептические позиции относительно термина «симуляция» будут рассмотрены с точки зрения их потенциальной применимости и очерчены соответствующие границы. Подчеркивается, что технические определения должны быть дополнены критической оценкой. В представленных фрагментах не обсуждаются отдельные примеры симуляций, речь идет о медиуме компьютерной симуляции в общем смысле, для пояснения привлекаются идеи представителей как гуманитарных, так и технических специальностей. Ключевые слова: цифровое изображение, моделирование, система, динамизм, время DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-80-94 Н.Н. Сосна. Необратимо видимое. Техническая перспектива В статье на примерах подходов Сартра, Мерло-Понти и Монзэн рассматривается понятие «обратимости» как структурирующее опыт восприятия видимого. Показывается, что неустанное переключение взгляда между мной и Другим у Сартра, «наложение» (l'empiétement) одновременно с «вскрытием» плоти мира в работах Мерло-Понти, безостановочное движение смыслов при обмене мнениями об увиденном у Монзэн обеспечиваются именно операцией обратимости, или возвратно-поступательным движением в поле видимого. Отмечая, что обратимость выделяется как «техническая» для указанных трех типов анализа фундаментальных структур человеческого восприятия, автор переходит к разворачиванию этой операции с учетом категории технического, необходимым дополнительным условием сегодняшнего дня. Привлекая материал современного технологического искусства, она выдвигает гипотезу о том, что обратимость, обеспеченная техническими средствами, переводит герменевтически бесконечную обратимость, характерную для предшествующего периода, в режим необратимости. Что имеет свои следствия для субъективных взаимодействий с техникой: едва ли обретая возможность видеть «сразу все», что возможно, видящий взаимодействует с новым для себя. Ключевые слова: техника, обратимость, реверсивное движение, человеческое, субъективность DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-95-105 ДИСКУССИИ Что такое аналитическая философия? В.К. Шохин. Новый феномен: страсти по аналитической философии Настоящая статья представляет собой ответ В.К. Шохина на критику его концепции сущностных характеристик и периодизации истории аналитической философии, опубликованную В.В. Целищевым в одном из предыдущих выпусков «Философского журнала» (2018. Т. 11. № 2). Автор статьи демонстрирует несостоятельность данной критики как с точки зрения этики спора, так и с точки зрения рациональности. Он показывает, что его оппонент демонстрирует непонимание его критики разоблачения аналитической философии у А. Престона, основной идеи предложенной им концепции и, что самое важное, задач историка философии и природы самой философии. Автор статьи подтверждает свои основные тезисы – о том, что аналитическая философия есть не набор положений и тем, а классическая (и с его точки зрения более продуктивная, чем прочие) философская практика, ключевые характеристики которой обнаруживаются много веков раньше начала ХХ в. и далеко не только в западной философии, а также о том, что для ее периодизации (как и любого другого большого стиля философии) первостепенным является становление ее авторефлексии. Ключевые слова: аналитическая философия, искусство спора, логика, рациональность, понимание, философская практика, философская авторефлексия, метафилософия, Престон, Целищев DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-106-114 Смыслы истории России
С.А. Никольский. Российская философия истории: опыт понимания Интерес к отечественной философии истории, возникший вновь после длительного перерыва около тридцати лет назад, наблюдается и сегодня. В соответствии с предложенной в статье гипотезой, в истории России четко просматриваются неизменные в своей основе константы общественного бытия – империи, самодержавия, собственности–власти (собственности/бессобственности), народности и православия. Константы, с одной стороны, это способ организации и функционирования общества, а с другой, ментальные структуры, которые задают ограничения или простраивают директории общественного экономического, социально-политического и культурного развития, способствуют появлению соответствующих им социальных акторов, блокируют появление акторов иной природы. Вопрос о неизменности или сменяемости набора констант – центральный, тесно связан со специфической частью философии истории – представлениях о желаемом будущем. В его прояснении особую и пока не осмысленную исследователями роль играет художественная философия (философствующая литература), без которой целостная философия истории невозможна. В ответ на запрос со стороны философии истории литература откликается как своей природой – удовлетворением человеческой потребности в понимании должного, прекрасного и безобразного и пр., так и специфическими жанрами утопии, антиутопии и документальной прозой, из которой философии истории посылается сигнал – запрет на воспроизведение в будущем зла, однажды человеком пережитого. Ключевые слова: философия истории, константы, история, литература, общество, человек, власть, культура, традиции, новации DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-115-128 А.Л. Юрганов. Нужна ли исторической науке философия истории? (Отклик на статью С.А. Никольского) Статья С.А. Никольского вызывает живую полемику, ибо она затрагивает один из самых трудных вопросов в философской области: возможна ли философия история? И какой она должна быть? Те принципы, которые С.А. Никольский считает основополагающими, порождают несогласие прежде всего потому, что они недоказуемы, сконструированы из абстрактных рассуждений, не имеющих отношения к историческому контексту – всегда изменчивому, динамичному, особенному, неповторимому. Автор данного отклика предлагает видеть в философии истории не «константы», а «переменные данные» как проблему философской рефлексии, изучающей языки описания истории. Ключевые слова: контекст, конвенция, константы, феноменология, философия истории DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-129-138 ФИЛОСОФСКАЯ ЛЕТОПИСЬ А.А. Кара-Мурза. Проблема «Россия и Европа» в эмигрантских трудах В.В. Вейдле В статье рассматривается эволюция взглядов на проблему русско-европейской идентичности крупнейшего философа и культуролога Серебряного века В.В. Вейдле, эмигрантские работы которого исследователи относят к «новому западничеству». Особенность позиции Вейдле состояла в том, что в противоположность русским «антизападникам», апологетам концепции отдельной и самодостаточной «русской цивилизации», он полагал, что в Европе Россия не теряет, а, наоборот, обретает свою культурную идентичность. Доказательством этого Вейдле считал деятельность Петра Великого, который не «насадил» Европу в России, а «возвратил» Россию Европе, а также творчество гениев русской национальной культуры, у которых «европейскость» и «русскость» неотделимы друг от друга. Ключевые слова: Вейдле, русская философия, культура, европейская идентичность, «новое варварство», эмиграция DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-139-152 А.А. Гапоненков, А.С. Цыганков, Т. Оболевич. «Личность и мир»: последний лекционный курс С.Л. Франка В настоящей публикации вниманию читателя предлагается последний лекционный курс Семена Людвиговича Франка, прочитанный перед слушателями Религиозно-философской академии в Париже в мае 1939 г. – «Личность и мир (основная проблема миросозерцания)». Текст автором разбит на три лекции, конспекты которых ныне хранятся в личном фонде С.Л. Франка в Бахметевском архиве (Колумбийский университет, США). Вo вступлении и комментариях публикаторы дают описание рукописного источника, устанавливая его датировку и место в творчестве философа. Так, одной из главных задач этого лекционного курса Франк видел в осознании «неотмирности» человеческой личности, которая, пребывая в мире, не есть его непосредственное продолжение, лишенное свободы. Призвание и цель личности, согласно мыслителю, заключаются в ожидании Царствия Небесного. Конспекты лекций гармонично встроены в философскую систему Франка и являются наглядным примером реализации его метода антиномистического монодуализма в понимании личности и бытия в целом. По своему внутреннему содержанию лекционный курс «Личность и мир (основная проблема миросозерцания)» особенно близок к таким опубликованным работам философа, как «Свет во тьме», «Проблема “христианского социализма”» и «Ересь утопизма». Ключевые слова: личность, русская религиозная философия, Франк, эмиграция, рукописное наследие, лекционный курс «Личность и мир» DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-153-159 И.В. Пролыгина. Трактат Галена De indolentia в контексте моральной философии Статья посвящена анализу недавно открытого трактата Галена Пергамского (129–216 гг.) «О том, что не стоит печалиться» (De indolentia) в контексте этической философии. Рассматриваются жанровые особенности этого текста, имеющие общие черты с жанром практической этики, распространенным в постэллинистической философии, и античным жанром утешения. Анализируется понятие λύπη в этике и медицине Галена, которое рассматривается в рамках дискуссии о способности управлять страстями души и учении Галена о влиянии эмоций на физиологическое состояние, в частности об эмоциях как болезнях души, требующих диагностики и лечения. Кроме того, рассматривается предлагаемый Галеном метод т. н. praemeditatio malorum futurorum в контексте стоической проблемы предупреждения развития страстей или аффектов, к которым относится и печаль. Также затрагивается скрытая полемика Галена с эпикурейским и стоическим учением о благе. Ключевые слова: греческая философия, Гален, De indolentia, практическая этика, печаль, античная медицина DOI: 10.21146/2072-0726-2018-11-4-171-179 |
|||||
|
 |
|
    |
|
