Гуманитарное знание и социальные технологии

ПРОЕКТ

«ГУМАНИТАРНОЕ ЗНАНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ»

(15.09.2010-30.11.2012)

Госконтракт 14.740.11.0223

При поддержке Министерства образования и науки РФ

Институт философии РАН является победителем в открытом конкурсе на право заключения государственных контрактов на выполнение поисковых научно-исследовательских работ для государственных нужд в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы

(мероприятие 1.1 – XVII очередь)

Руководитель: член-корреспондент РАН И.Т. Касавин

Исполнительный секретарь проекта: к.полит.н. А.Ф. Яковлева

Участники: научные сотрудники Института философии РАН (отделы эпистемологии и логики, философии науки и техники, социальной и политической философии, аксиологии и философской антропологии, комплексных проблем изучения человека), в т.ч. академики РАН А.А. Гусейнов, В.С. Степин, В.А. Лекторский, член-корр. РАН Б.Г. Юдин, В.И. Аршинов, А.Л. Никифоров, В.Г. Федотова, Л.А. Маркова, Н.М. Смирнова и др. (всего свыше 20 участников). Планируется привлечение 2-3 сотрудников других Российских учреждений науки и образования, а также (на безвозмездной основе) и ряда зарубежных ученых.

Рабочая группа: к.ф.н. А.Ю. Антоновский, к.ф.н. Е.С. Вострикова, к.ф.н. П.С. Куслий. 

Актуальность и новизна темы определяется необходимостью философского анализа прикладных аспектов социально-гуманитарных наук, формулировки научных рекомендаций по ряду важнейших аспектов научной, социальной и информационной политики, анализа процесса инновационного и модернизационного развития в аспекте роли и значения социального субъекта. Социальные технологии – это и есть коммуникационно-деятельностное проявление социального субъекта на уровне организационной, управленческой и социально-проектировочной деятельности, в аспекте социального конструирования знания и реальности.

Аннотация

Сегодня мы живем в искусственном мире, мире культуры и только во вторую очередь и при посредстве культуры – в мире природы. Культура, понятая как вторая природа, - образ, известный, по крайней мере, со времен К. Маркса. Сегодня культура приобретает вид универсальной техники, призванной продолжить и усовершенствовать природу человека, освободить его. Однако всякий предмет, созданный человеком и в его целях, обладает способностью обособиться от своего творца и обрести незапланированные и даже враждебные ему свойства. Отсюда проблематичность свободы, достигаемой человеком за счет техники.

«Сейчас обнаруживается то, что Ницше уже метафизически понимал, - что новоевропейская «механическая экономика», сплошной машиносообразный расчет всякого действия и планирования в своей безусловной форме требует нового человечества, выходящего за пределы прежнего человека. Недостаточно обладать танками, самолетами и аппаратурой связи; недостаточно и располагать людьми, способными такие вещи обслуживать; недостаточно даже просто овладеть техникой, словно она есть нечто в себе безразличное, потустороннее пользе и вреду, строительству и разрушению, применимое кем угодно и для любых целей. Требуется человечество, которое в самой своей основе соразмерно уникальному существу новоевропейской техники и ее метафизической истине, то есть которое дает существу техники целиком овладеть собою, чтобы так непосредственно самому направлять и использовать все отдельные процессы и возможности» [1].

Эта мысль М. Хайдеггера о технологизации самого человека имеет многообразные следствия, в частности, для понятия «социальные технологии» (СТ), которое становится особенно популярным в социально-политическом дискурсе наших дней. Ниже мы попробуем применить его в рамках философии науки, связав с понятием междисциплинарности.

К терминологии и причинам ее туманности

Тотальная власть техники проявляется сегодня, среди прочего, в мощном мировоззренческом влиянии того, что можно назвать «техномифами». Это накладывается, вместе с тем, на слабую философско-методологическую проработанность популярных концептов современного технодискурса и порой приводит к частичному отождествлению социальности и техники (в рамках движения «Social Studies of Science and Technology»), социальности и компьютерной коммуникации (чему служит понятие «social software»), техники и знания (известное понятие «общество знания», или «knowledge society»). В этом схватывается нечто весьма важное для современности, а именно, коммуникативная природа техники и технологии, преувеличение роли которой, однако, граничит с ее очеловечиванием, с заменой человека как социального и культурного субъекта техническим устройством в тех измерениях, которые в принципе не подлежат этому. Мы не будем поднимать здесь тему «бунта против машин», которая в разные эпохи отмечена своими историко-культурными особенностями, но лишь еще раз обратим внимание только на неустранимость различия между творцом и продуктом, о котором скажем ниже.

К типологии и определению СТ

Парадокс труда как процесса может быть схвачен в образе «черного ящика»: из природы субъекта труда и характера процесса нельзя вывести характер продукта. Природа СТ отличается тем же: ее продуктом может быть что угодно, но всегда нечто, несводимое к самой ее структуре. Отсюда несостоятельность попыток дать типологию СТ по их предмету или продукту. Какие же СТ можно себе все же помыслить? Очевидно, что сфера разработки и реализации СТ очерчивается некоторыми общими концептуальными парами типа «управляемое-стихийное», «труд-рекреация», «профессиональное-дилетантское». Такми образом СТ – это формы и способы профессиональной трудовой деятельности по управлению социальными процессами, группами и отдельными индивидами. В чем же специфика такого управления?

Во-первых, на поверхности находится связь СТ с социальными науками: это многообразие социальных практик, порождаемое ими. Примерами могут служить психотерапевтическая помощь, социологические опросы, практики языкового перевода, судебный процесс, практики консультирования, управление производством и т.п. Второе основание для выделения СТ – это то, что они характеризуются именно специфической природой человеческой деятельности (психосоматическими навыками и приемами, языком, мыслительными и эмоциональными процессами), а не используемыми искусственными орудиями, приборами, приспособлениями. Кроме того, природа и значение технологии вообще определяется тем, как она используется – как безличный алгоритм операций или субъективно окрашенная деятельность. СТ – это технологии, в которых важное место занимает субъект с его знаниями и убеждениями, навыками и привычками, языком и традициями.

Наконец, в качестве третьего основания мы возьмем собственно социальную функцию СТ – их способность опосредовать собой формирование и внутреннюю регуляцию деятельности социальных групп. Представляется, что как раз эти свойства СТ не учитываются в доминирующих подходах к анализу техники, которые исходят из понимания техники как формы власти человека над природой и противопоставляют технику и социальность.

Имеет смысл дать перечень трех групп понятий, в контексте которых СТ могут получать свое определение и проблематизацию. Это а) «управление», «обучение», «экспертиза», «программирование сознания», «социальная инициатива»; б) «свобода», «коммуникация», «ситуация», «информация», «субъективность»; в) «социальный институт», «организация», «бюрократия», «технократия», «общество знания» и некоторые другие. Первая из них включает уже хорошо известные формы СТ, вторая – предпосылки СТ, а третья относится к возможным заказчикам и сферам реализации СТ.

К российским предпосылкам проблемы: критика и апология СТ

Применительно к российским условиям, но не только актуальным является вопрос: кому выгодно? Кому нужны в нашем обществе социальные технологии, кто их способен финансировать? Это вопрос о том, в чем нуждается Россия в первую очередь: в открытости, в свободе информации и волеизъявления, в контроле над властью или – в механизмах эффективного управления массами, в способах властного воздействия на общественное сознание.

Отчетные материалы по итогам проекта