Сектор диалектического материализма

Предыстория

Сектор диалектического материализма - преемник одной из пяти секций, входящих в стуктуру Института философии в 1928-1929 гг., - секции диалектического материализма,

заведующим которой был Николай Афанасьевич Карев (выпускник, а затем преподаватель Института Красной профессуры, заведующий кафедрой диалектического материализма историко-философского факультета МГУ в 1930–1931 гг., активный участник философских дискуссий второй половины 1920-х - начала 1930-х гг., репрессирован, растрелян в 1936 г.)

его заместителем - Иван Петрович Подволоцкий (выпускник Института Красной профессуры, специалист в области философии права, автор книги "Марксистская теория права", М., 1923, ученый секретарь Института философии, репресирован, растрелян в 1938 г.).

В состав секции также входил Абрам Моисеевич Деборин - директор Института философии в период 1929-1931 гг. 

Деятельность секции диалектического материализма строилась вокруг проекта создания "Философской энциклопедии", который не был реализован в качестве самостоятельного издания, но послужил основой для работы на "Большой советской энциклопедией".

Содержательно научно-исследовательская работа определялась интересами деборинской школы: разработка основных принципов диалектической логики и категориальной системы материалистической диалектики, которая строилась, главным образом, путем анализа "Капитала" К.Маркса.

Деборинская школа - сторонники и ученики А.М.Деборина, отстаивавшие право философии на существование в качестве самостоятельной науки, выступавшие против приверженцев позитивистского взгляда на философию как пройденный этап в развитии постижения человеком мира. Эта оппозиция нашла отражение и в области работы над философии естествознания, где диалектики-деборинцы противостояли механистам, которые не только отвергали философскую рефлексию над научным познанием, но и формирующиеся теории и направления (например, теорию относительности) клеймили как формы лженауки и идеализма.

В 1931 г. после смещения А.М.Деборина с поста директора института все секции были закрыты, какое-то время структура института формировалась по бригадному методу. В течении последующих лет двух десятилетий вся философская работа, в том числе в области теории познания, была подчинена идеологическому примату.

Сектор диалектического материализма (после 1947 г.)

Новое структурное оформление институт получил в 1947 г. с приходом нового директора Г.Ф.Александрова. Предложенная им структура института была утвержденв Постановлением Президиума Академии наук СССР от 23 декабря 1947 г. и включала 9 секторов, в том числе сектор диалектического материализма.

Сектор диалектического материализма возглавляли:

С 1952 по 1955 г. - Павел Тихонович Белов.

С 1956 по 1958 г. - Павел Васильевич Копнин.

С 1958 по 1962 г. - Бонифатий Михайлович Кедров.

С 1962 по 1966 г. - Иван Дмитриевич Андреев.

С 1966 по 1969 г. - Марк Моисеевич Розенталь.

С 1969 и до момента реорганизации - Владислав Александрович Лекторский.

Сектор объединял работу по целому ряду исследовательских направлений, включая теорию познания, онтологию, логику, философские проблемы естествознания. Широта тематики открывала возможность для дальнейших структурных изменений. В частности, с 1952 по 1961 г. в состав сектора входила группа, созданная на базе расформированного сектора логики. В начале этого периода активно дискутировался вопрос о реорганизации также и сектора философии естествознания. Вот как вспоминает об этом периоде Н.Ф. Овчинников:

"На заседании дирекции, куда позвал меня Иван Васильевич (И.В. Кузнецов. – С.П.), директор института (Ц.А.Степанян. испольняющий обязанности директора после ухода с поста Г.Ф.Александрова – С.П.), как выражались тогда, поставил вопрос о ликвидации сектора «Философия естествознания»… После марта 1953 г. на первый план в официальной идеологии стали выдвигаться работы Ленина. А у Ленина в его книге «Материализм и эмпириокритицизм» ясно сказано, что современная физика «идет к единственно верному методу, единственно верной философии естествознания» (Глава V, параграф 8), а именно к диалектическому материализму. Директор, казалось, вполне резонно утверждал: поскольку… В институте уже есть сектор диалектического материализма — зачем нам иметь два сектора с одним и тем же предметом исследования?"

(Овчинников Н.Ф. К истории сектора: время и люди // Философия естествознания: ретроспективный взгляд. М.: ИФ РАН, 2000. С. 54)

В конце 1970-х гг. наметилась обратная тенденция и возникло сразу несколько секторов, ведущих исследования по проблематике диалектического материализма и объединенных в один отдел. Преемником самого сектора диалектического материализма, каким он сформировался к 1977 г., стал сектор теории познания.

Однако расформирование сектора диалектического материализма происходило не исключительно и даже не преимущественно по соображениям научной специализации.

Уже к началу 1960-х гг. отличительной особенностью сектора стало то, что он собирал очень ярких, но различающихся не просто по своим взглядам, но по методологическим и концептуальным подходам исследователей. Вместе с тем сектор объединяло взаимное уважение и готовность слушать друг друга, а также характер исследовательской работы, выходящей за рамки идеологических ограничений, ориентированной на критический анализ и решение философских проблем. В этом смысле стоит понимать слова сотрудника сектора Э.В. Ильенкова

"...Наш сектор диалектического материализма наконец-то предлагает более или менее связное изложение взглядов, поскольку кругом анархическая пестрота, а в сектор все же стекаются единомышленники..."

(из выступления Э.В.Ильенкова на защите своей докторской диссертации, 26 ноября 1968 г., выдержка из стенограмммы заседания, полный текст см. здесь).

Сектор становится одним из центров "советского философского ренессанса"

Такие сотрудники сектора, как Э.В.Ильенков, а также А.А.Зиновьев, да и молодой сначала заместитель заведующего, а затем заведующий сектором В.А.Лекторский еще во время учебы на философском факультете Московского государственного университета проявили себя как независимые, критически мыслящие исследователи. Однако в те годы свобода научного поиска приравнивалась к "идеологической неблагонадежности", "контрреволюционной деятельности" и даже "ревизионизму"...

По словам В.А.Лекторского

"в середине 1950-х гг. в советской философии происходит качественный перелом... Суть этого перелома, положившего начало новому этапу развития отечественной философии, кратко можно обозначить как возвращение философии к творческой разработке собственной проблематики. Можно даже говорить о своеобразном ренессансе  философской мысли"

(Об отечественной философии второй половины ХХ века. В книге: Лекторский В.А. Философия, познание, культура. С. 252, а также на портале Интелрос).

Этот ренессанс зародился на философском факультете МГУ благодаря целому ряду философов старшего поколения, в том числе Т.И. Ойзерману, о котором два выпускника факультета тех лет (а в последующем крупнейшие отечественные ученые) Л.Н.Митрохин и В.А.Лекторский вспоминали так (приводимые цитаты взяты из беседы, опубликованной в журнале "Вопросы философии", 2002, № 9, а также в книге В.А.Лекторского "Философия, познание, культура", М.,2012; страницы указываются по последнему изданию):

"Насчет Т.И.Озермана - разговор особый. Я вообще считаю его нашим патриархом, центральной фигурой в преодолении прежнего догматизма" (с. 325), - говорит Лев Николаевич.

При этом надо понимать, что Теодор Ильич читал студентам лекции по истории марксизма, но это были профессиональные лекции историка философии, который, как можно понять по рассказам его учеников,показывал преемственность марксизма в отношении предшествующей философской мысли, во-первых, как философской системы развивающей, в частности, идеи немецкого идеализма, а во-вторых, как философии критической, то есть такой философии, которая формировалась, по точному выражению Л.Н.Митрохина,

"в результате безжалостной переработки переплавки прежних учений" (с. 326).

Это уже было важнейшей предпосылкой формирования у будудщих философов критического мышления. Но кроме того, Т.И. Ойзерман открыл такую проблематику в советской философии как иследование творчества раннего Маркса (тема, которая будет развиваться в работах части сотрудников сектора диалектического материализма, например, Г.С.Батищева), а его спецкурс по "Критике чистого разума" И.Канта В.А.Лекторский называет "революционным" (с. 325). Л.Н.Митрохин подчеркивает:

"Когда заходит речь о наиболее творческих философах, то обычно называют имена А.А. Зиновьева, Э.В. Ильенкова, М.К. Мамардашвили, Б.А. Грушина, Г.С. Батищева. А ведь все они свои дипломы или кандидатские диссертации посвятили анализу логики "Капитала" Маркса, как бы впитав динамичность и энергетику его мышления, мастерски переданную доцентом Т.И. Ойзерманом" (с. 326).

Владислав Александрович продолжает мысль Льва Николаевича, отмечая, что

"в 1954 г. ..на факультете происходили большие, поистине революционные изменения, и исключительная заслуга в этом принадлежит Теодору Ильичу. На мой взгляд, та проблематика, которая наиболее интересно разрабатывалась в нашей философии в последующие 60-80-е гг., была сформулирована именно на философском факультете МГУ в 1954-1955 гг. Факультет в это время стал центром развития философии в нашей стране" (там же).

В.А.Лекторский говорит прежде всего об идеях двух своих старших коллег и будущих сотрудников сектора Эвальде Васильевиче Ильенкове и Александре Александровиче Зиновьеве, которые положили начало двум линиям в развитии проблематики теории познания и методологии науки. Обобщить эти различия можно так: как эпистемолог Э.В.Ильенков проявлял интерес к сути познавательной деятельности и деятельности в целом, к природе таких феноменов, как идеальное, пыталься разработать общую теорию мышления, тяготея к традиции немецкой классической философии, в частнисти гегельянству, а А.А.Зиновьев как логик акцентировал внимание на механизмах познавательной деятельности.  

Знаковым является то, что подготовленные на философском факультете МГУ диссертации Эвальда Васильевича и Александра Александровича обе, по словам В.А.Лекторского,

"отталкиваясь от интерпретации марксова метода в "Капитале" (знаменитое "восхождение от абстрактного к конкретному"), открыли для нашей философии совершенно новое по тем временам исследовательское поле: логика построения и развития научной теории, методы этого развития, взаимоотношение теоретического и эмпирического знания, логики исследования и логики изложения и т.д. Иными словами, речь шла о теории научного познания" (с. 327).

"Я бы сказал даже категоричнее, - добавляет Л.Н.Митрохин, - уже к началу 1951 г. на факультете сложилось представление, что изучение логики "Капитала" Маркса - наиболее перспективное направление развития философии" (там же).

Это обращение к логике и общей теории мышления на материале "Капитала" К.Маркса возвращало отечественную теорию познания к той линии исследований, которая была начата философами деборинской школы и жестко оборвана по политическим и идеологическим мотивам.

Однако давление идеологии испытывали и Э.В.Ильенков и А.А.Зиновьев - студенты, аспиранты, а потом молодые преподаватели философского факультета, собравшие вокруг себя в начале 1950-х гг. немало последователей. В 1954-1955 гг. противоречие идей Э.В.Ильенкова господствовавшей идеологии и непоколебимый догматизм этой идеологии стали очевидными благодаря знаменитой истории с "Тезисами о предмете философии", которые предложили подготовить и представить на обсуждения кафедры истории философии двум молодым преподавателям Эвальду Ильенкову и Валентину Коровикову. По словам В.А.Лекторского:

"Тезисы эти были по тем временам еретическими (в полной мере я осознал это гораздо позже). В них Ильенков и Коровиков доказывали, что теперь, когда философия уже не может играть роль натурфилософии и решать конкретные научные проблемы за специальные науки, ей остается только стать теорией научного знания, т.е. решать вопросы о характере и природе научности, изучая реальный процесс развития науки. В контексте нашей философии середины 50-х гг., когда еще были живы воспоминания о том, как философы поучали биологов и физиков, эти тезисы были восприняты молодежью поистине в качестве откровения, как путеводитель в новую страну, в которой философы- профессионалы занимаются не простым "обобщением" данных других дисциплин и тем более не решают проблемы за другие науки, а имеют дело с собственными, очень интересными вопросами, важными не только для них самих, но и для представителей частных наук, для культуры в целом. Но защищавшаяся в тезисах позиция вступала в прямое противоречие с официальными установками. Во-первых, она была несовместима с пониманием марксистской философии как "науки о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления". Нужно сказать, что это официальное понимание, хотя в прямой форме и не было выражено в считавшихся священными работах классиков марксизма-ленинизма, тем не менее довольно хорошо соответствовало ряду высказываний Энгельса и Ленина. Если считать, что философия - это теория познания, то непонятно, что делать с "диалектической теорией бытия" или "диалектической теорией развития" (онтологией). Во-вторых, куда деть исторический материализм, который всегда считался неотъемлемой (а для партийных идеологов даже самой важной) частью марксистско-ленинской философии? Разве может марксистская философия в ее официальном понимании обойтись без учения о классовой борьбе и о развитии общественно-экономических формаций? В-третьих, вызывало сомнение само понимание теории познания как теории научного познания, ибо что тогда делать с "ленинским учением" об ощущении, о чувственном познании и т.д.?" (с. 335-336).

Тезисы были осуждены, Ильенков и Коровиков уволены с факультета, их сторонники, в том числе В.А.Лекторский, подверглись тем или иным мерам административного давления. Главным итогом стало отстранение философов с сомнительными с точки зрения идеологии взглядами от преподавания. Но не от исследовательской деятельности. Это и преопределило перенос центра развития отечественной философии в институт, в частности в сектор диалектического материализма, в котором и оказались в 1955 г. Э.В.Ильенков и А.А.Зиновьев. В 1957 г. в сектор пришел и В.А. Лекторский - в качестве аспиранта (подробнее см. интервью в рамках проекта "Устная история").

"Антропологический поворот" в тематике исследований сектора

К концу 1960-х гг. начал намечаться переход от исследовательской программы, прописанной в "Тезисах" Э.В.Ильенкова и В.Коровикова и ориентированной на анализ мышления, сознания, знания, к программе, направленной на анализ культуры и человеческого бытия. Сотрудники сектора, по словам В.А.Лекторского,

"сосредоточили свои силы на исследовании антропологических философских и этических концепций, прежде всего экзистенциализма, персонализма, различных вариантов религиозной философии. И это был достаточно тернистый путь, поскольку официальная позиция в отношении к этим концепциям была крайне враждебной" (с. 361).

Вместе с тем традиционная проблематика теории познания, в частности научного познания, сохранялась. При участии коллег из других секторов коллектив сектора диалектического материализма подготовил целый ряд знаковых коллективных работ:

"Современный экзестенциализм" (1966 г., при участии Т.И. Ойзермана, П.П. Гайденко, М.К. Мамардашвили, Б.Э. Быховского, С.А. Эфирова, А.Д. Литмана, И.С. Нарского, А.Г. Мысливченко);

"Проблема человека в современной философии" (1968 г.);

"Философия в современном мире. Философия и наука" (1972 г.), в которой была опубликована вторая часть статьи трех авторов - М.К.Мамардашвили, Э.Ю. Соловьева и В.С. Швырева (первая часть -"Классическая и современная буржуазная философия", в которой вводилась идея противопоставления классической и современной философии).

"Философия, методология, наука" (1972 г.,  в ней была опубликована программная статья В.С.Степина)

К этому времени в секторе работали Г.С.Батищев, занимавшийся философской антропологией, Н.Н. Трубников, от исследований мышления также постепенно переходивший к антропологической и отнтологической тематике; линию эпистемологического и методологического анализа науки продолжали В.С.Швырев, Е.П.Никитин, позднее Б.И.Пружинин, Н.С.Автономова; Н.С.Мудрагей занималась темой взаимоотношения рационального и иррационального в познании и деятельности, И.П.Фарман - проблемой воображения. 

Сектор активно сотрудничал с Институтом истории естествознания и техники, другими кафедрами и институтами из разных городов, в частности, с М.К.Мамардашвили, В.Н.Садовским, А.П.Огурцовым, Э.Г.Юдиным, Б.С.Грязновым, А.Ф.Зотовым, Н.Ф.Овчинниковым, Н.И.Кузнецовой, Ю.А.Шрейдером, упомянутым В.С.Степиным, Л.А.Микешиной, М.К.Петровым.

Одновременно с конца 1960-х гг. усилилось давление на сектор, связанное с идеологически сомнительной тематикой проводимых им исследований, особенно критикой  работ Э.В.Ильенкова и Г.С.Батищева, с неугодностью директоров института П.В.Копнина и Б.М.Кедрова, поддерживавшего сектор, в котором ранее работали, и подогреваемое такими событиями, как эмиграция заместителя заведующего сектором Б. Дынина. С приходом на должность директора Б.С.Украинцева само существование сектора было поставлено под вопрос. В 1976 г., когда сектор подал на рассмотрение Ученого совета института рукопись коллективного труда "Гносеология в системе философского мировоззрения", которая была признана "антимарксистской" (особенно острой была критика против статьи Э.В.Ильенкова о проблеме идеального), вопрос о целесообразности существования сектора диалектического материализма был поставлен открыто.

"К счастью, нас не разогнали, - вспоминает В.А.Лекторский, - но переименовали в сектор теории познания, создав еще несколько других подразделений диалектического материализма: сектор теории отражения, сектор диалектической логики и др. (чему я был рад, так как это снимало с нас необходимость заниматься проблемами, которые казались мне бессмысленными). С другой стороны, подготовленные нами книги не принимались (Ильенкова не печатали, замечательную книгу Трубникова "Время человеческого бытия" в течение 7 лет не хотели публиковать, книгу Батищева "Диалектика творчества", итог его философских изысканий, так и не напечатали при его жизни), меня стали реже приглашать на разного рода заседания, совещания".

Только в 1983 г. свет увидела и работа "Гносеология в системе философского мировоззрения". Тем не менее сложившиеся традиции, тематика, стиль философской работы были сохранены.