Идеал (от фр. idéal < лат. idealis < греч. idea - вид, образ, идея) – 1) в общеупотребительном смысле: (а) высшая степень ценного или наилучшее, завершенное состояние какого-либо явления, (б) индивидуально принятый стандарт (признаваемый образец) чего-либо, как правило касающийся личных качеств или способностей; 2) в строгом этическом смысле: в теоретическом плане – (а) наиболее общее, универсальное и как правило абсолютное нравственное представление (о благом и должном), в нормативном – (б) совершенство в отношениях между людьми или – в форме общественного И. – такое устроение общества, которое обеспечивает это совершенство, (в) высший образец нравственной личности. "И." как специальное понятие ценностного, в частности, морального сознания и этического рассуждения формируется в просветительской и романтической мысли. Однако в историко-философском анализе оно может быть реконструировано и в отношении иных, более ранних мыслительных эпох путем вычленения представлений о высшем благе (подлинном блаженстве), конечном предназначении человека или его доминирующих обязанностях. Различие подходов в теоретическом понимании И. обусловливается решением проблемы соотношения И. и реальности. При натуралистическом подходе к морали и ценностям вообще И. может трактоваться двояко: (1) как результат обобщения и/или абсолютизации в культуре того, что составляет предмет потребностей человека. Схема такого понимания И. предзадана золотым правилом нравственности – в И. обобщено указанное в золотом правиле: "как хотите, чтобы с вами поступали люди". (2) Как результат обобщения содержания норм и правил или отвлечения этого содержания от конкретных задач действия; соответственно, идеалов столько, сколько норм: в каждом устанавливается общая цель, сообразно которой формулируется предписание относительно того, чего не следует или что следует делать. По такой логике нет морального И. вообще, но есть идеалы добра, справедливости, человечности и т.д. Наряду с этим на практике универсальный И. может индивидуализироваться и принимать персонифицированные формы, трансформируясь в личный И. – в представление индивида о лучшем из всего того, что ему известно, или в индивидуально принятый стандарт чего-либо, как правило касающийся личных качеств или способностей. И. таким образом теряет свою универсальность, трансформируется в идол или кумир; отсюда возникает впечатление, что иделов столько, сколько людей. Индивидуальное допущение личного И. наряду с универсальным И., в особенности ассоциированного с необходимостью подчинения дисциплине установленного порядка может провоцировать "бремя двойного служения" (С.Л.Франк). От индивидуализации И. отличается конкретизация И. в отдельном образе (к примеру совершенной или божественной) личности при сохранении его абсолютных характеристик. (3) Как имманентные социальной или индивидуальной действительности требование или ценность, раскрывающие перед человеком более обширные перспективы. И., таким образом, оказывается сведенным к ценностной ориентации или базовой поведенческой установке; при этом не непременно – к некоторому фактическому (социальному, психическому или физическому) состоянию индивида, так что должное – в соответствии с контекстом этического рассуждения – может мыслится противостоящим сущему. При идеалистическом подходе к морали И. рассматривается существующим трансцендентно к реальности и данным человеку непосредственно, через "голос совести" (Платон) или априорно (Кант). Концепция И., основанная на радикальном противопоставлении должного и сущего, ценности и факта, получила развитие в неокантианстве (Виндельбанд, Риккерт, Лотце), в русской религиозной философии (Соловьев, Франк, Лосский). Эти типологически раличные подходы действительно противоположны в вопросе о происхождении И., однако их антитетичность может быть смягчена при такой теоретической интерепретации проблемы И., когда первый подход принимается в качестве теории становления И. как формы ценностного сознания, тогда как второй – в качестве теории существования И. как особого рода ценности. Этический натурализм заключается не в том, как понимается происхождение моральных ценностей, а в допущении, что достоверное выведение феномена морали из естественных и общественных законов или природы человека одновременно представляет его обоснование. Такого рода натурализм в этике был опровергнут с различных методологических позиций Кантом и Муром. Как форма нравственного сознания И. является одновременно ценностным представлением, поскольку им утверждается определенное безусловное положительное содержание поступков, и императивным представлением, поскольку это содержание определено в отношении воли человека и вменяется ему в обязательное исполнение. В структуре морального сознания И. занимает ключевое место; им определяется содержание добра и зла, должного, правильного и неправильного и т.д. По тому, признается ли существование универсального и абсолютного И. в качестве критерия выбора ценностей и оценки, философы и моралисты делятся на абсолютистов и релятивистов. Европейская культура начинается именно с И. единства, поначалу выраженного в натурфилософском учении о бесконечном едином начале Космоса, в гармонии с которым заключается подлинное существование. В отпадении от Логоса видел Гераклит причину порока и духовной смерти. Античное представление о всемирности как политически объединенном мире воплотилось в государственной политике, направленной на установление всемирной власти, призванной объединить множество государств и народов. В философии это представление было развито в стоической мысли в виде И. духовного единения всего человечества. Этот И. был воспринят христианством. Стоики (с индивидуалистических позиций) и ранне-христианские мыслители (с коммунитарно-соборных) первыми показали, что в условиях индивидуализированнно-автономного и взаимно-обособленного существования человека реализация И. возможно лишь как индивидуальное самосовершенствование, опосредствованное духовным овладением внутренними и внешними обстоятельствами жизни и их преображением; преодоление пороков бренного мира возможно лишь в нравственном восхождении и духовном единении. Эта идея единства – единства человека с природой, с согражданами и с самим собой – провозглашается или предполагается в качестве высшей нравственной идеи практически во всех развитых религиях. В восприятии и интерпретации И. единства возможны две крайности: а) социологизаторской (в частности, политической, корпоративной) трактовки – как требования к установлению и укреплению сообщества; б) утопической трактовки, согласно которой И. осуществим лишь в разумной, соответствующей природе реорганизации социальности. По-разному это проявилось в особенности в социальной мысли XIX в. – в учениях Спенсера, Маркса, Дюркгейма – и их более поздних вариациях; предпосылка единства как солидарности усматривалась в особенности общественной организации, в развитии промышленного сотрудничества, установлении справедливых форм собственности или в разделении труда. Подобного рода, "эмпирические", толкования И. единства имели место всегда; против них направлено евангельское указание на то, что Царство Божие утверждается не на земле, но в духе, причем духовное единение – прежде всякого другого. Вместе с тем в "эмпирических" толкованиях И. как социальной задачи нашло косвенное отражение понимание того, что терпимость, примиренность, гармония в человеческих отношениях суть одно из возможных условий нравственного совершенствования, что нравственный прогресс исторически осуществляется через определенные общественные формы. Мораль как духовный феномен разворачивается в жизни людей, в их личных и социальных отношениях. Игнорирование социального измерения морали, ее отраженности в общественных нравах в индивидуальных характерах также представляет собой своего рода утопизм и может вести к нигилизму, в конечном счете – аморализму, т.е. игнорированию блага конкретных людей, попранию их прав во имя некоего возвышенного И. Под выражением "нравственный идеализм" понимают веру человека в то, что, несмотря ни на что, в этом мире есть что-то святое, непоколебимое, значимое для всех честных людей. Нравственный идеализм противостоит "материализму", или меркантилизму, т.е. воззрению, согласно которому все в нашей жизни подчинено материальным интересам и стремлению людей к собственной выгоде. Идеализм может проявляться либо в признании, что существует некоторый обязательный для всех минимум требований – принципов и норм поведения, приверженность к которым позволяют человеку сохранить чувство собственного достоинства, в любых обстоятельствах остаться человеком; либо в убеждении, что человек должен служить некоторой высокой цели – например, "людям", "обществу", "культуре" – подчиняя ей всю свою жизнь. И. – наиболее отвлеченное и общее нравственное представление. Его императивная и ценностная сила несомненна. Проблема заключается в том, какую роль он играет в жизни индивида. В отличие от большинства других нравственных понятий, в И. дан завершенный и абсолютный образ добра – вне его противопоставленности злу; – в отличие от частных принципов и норм морали, непременно отражающих противоречивую взаимоопределенность добра и зла. Непонимание того, что невозможно инструментализировать абстрактное императивное содержание И. в конкретных поступках или в качестве исключительной индивидуальной нравственной задачи, упование на непосредственное и тем более полное воплощение идеала представляет другую форму "идеализма", которая может выражаться в пренебрежении или ненависти к реальной жизни, в которой более или менее относительное добро присутствует наравне со злом, и эскапизме из активной жизни, которую не удается втиснуть в рамки "бескомпомиссно" понятого И. Идеализму в этом значении слова противостоит реализм, опасность которого проявляется в педантичной приверженности И. как абсолютному добру, что может выражаться в нигилизме в отношении самой морали: факты безнравственности в конкретных проявлениях жизни истолковываются так, что в самой нравственности нет правды. В поведенческом плане первая позиция может вести к крайнему ригоризму и тираническому понуждению других людей к жизни "по И.", пусть и лишенному жизни, вторая – к аморализму, выраженному, в частности, в игнорировании нравственных требований, попрании практических норм морали. Между тем, воплощение высокого императивно-ценностного содержания нравственного И. в конкретных поступках пердполагает осуществление ряда менее общих принципов и исполнение частных нравственных требований.
Р.Г.Апресян
Литература:
|
|||||
|
 |
|