Институт Философии
Российской Академии Наук




  Этическая мысль. 2019. Т. 19. № 1.
Главная страница » Ученые » Научные подразделения » Сектор этики » Журнал «Этическая мысль» » Этическая мысль. 2019. Т. 19. № 1.

Этическая мысль. 2019. Т. 19. № 1.

 Весь номер в формате PDF

 

СОДЕРЖАНИЕ

 


ЭТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ


К.Е. Троицкий. Зигмунт Бауман: от критики универсализма к безграничной моральной ответственности

Зигмунт Бауман – знаковая фигура в социологии. Но едва ли не наиболее важная часть его трудов посвящена осмыслению вопросов морали. Основная мысль Баумана о морали заключалась в утверждении невозможности редуцирования морального поступка к чему-то вне морали, включая этику, понимаемую как универсальный кодекс нормативных правил или свод знаний о морали. Этика при таком подходе оценивается как то, что ограничивает неограниченное, рационализирует нерационализируемое. Этика теснейшим образом связана с общественными институтами, где выполняется схожая функция, но направленная уже не на теоретическое руководство, а на практическое действие. Это не означает, что Бауман отвергает этику и общество, наоборот, он признает их важнейшее значение как того, что способно как создать условия для морального поступка, так и искалечить его. То, что делает Бауман в своих работах, – это отстаивание первичности морали перед познанием, обществом и онтологией. Критика универсализма и связана у Баумана с защитой идеи автономии морали перед склонным к тоталитаризму обществом модерна. В то же время он формулирует черты универсальной морали, также называя ее солидарностью и отстаивая ее необходимость перед опасностями и соблазнами «текучей» версии модерна. Бауман призывает не просто отбросить ксенофобию и согласиться жить с Другим, а выстраивать свою жизнь в ответственности за Другого или бытии для Другого. Осмысление положения мигранта и беженца в современном мире и призыв к ответственности за них тесно связывают мысль Баумана с повседневной жизнью и насущными темами современности.

Ключевые слова: Зигмунт Бауман, этика, мораль, универсализм, универсальная мораль, глобализация, ответственность за Другого, беженцы.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-5-19

 

Е.Намли. Космополитизм, суверенитет и права человека – В защиту критического универсализма

Цель данной статьи – внести вклад в обсуждение соотношения между принципом государственного суверенитета, с одной стороны, и универсальностью прав человека – с другой. В анализе используется разведение понятий политического и морального космополитизма. Защитники первого считают, что защита прав человека требует поисков форм для глобального правительства. Критики политического космополитизма считают, что он не учитывает демократического значения самоуправления, суверенитета – именно он является предпосылкой политической свободы. Эта критика справедлива, но не требует отрицания морального космополитизма, то есть утверждения, что политический суверенитет может сосуществовать с глобальным моральным сообществом и универсальностью принципа уважения человеческого достоинства. В этой статье я обсуждаю формы универсальности, необходимые для разумной и не-агрессивной модели морального космополитизма. Три формы универсализма обсуждаются – дескриптивный, эпистемологический и нормативный. Только последний, развитый как «чистый нормативный универсализм», является, с моей точки зрения, обоснованной позицией. Эта форма позволяет соединить принцип суверенитета с освободительным политическим потенциалом прав человека.

Ключевые слова: космополитизм, нормативный универсализм, критический универсализм, права человека и суверените.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-20-35

 

Г.Б. Юдин. Коммунитаристский критерий для биоэтики

В статье обосновывается подход к решению вопросов распространения биомедицинских технологий и биотехнологической модификации человека с позиций философии коммунитаризма. Коммунитаризм сопоставляется с кантианской парадигмой в исследовании биоэтических вопросов. Преимущество кантианства над утилитаризмом состоит в преодолении строго индивидуалистической перспективы. Поскольку каждая ситуация использования биотехнологий рассматривается как социальное взаимодействие, на первый план выходит принцип автономного решения, который позволяет сохранить человеческое достоинство. В то же время кантианский подход уязвим для случаев, когда в условиях формальной автономии человек принимает решение под воздействием биотехнологической среды, стимулирующей применение технологий. Отношение к человеку как цели может оборачиваться отношением к нему как к мишени, объекту технологического улучшения. Коммунитаристский подход рассматривает автономию как коллективно реализуемую способность. Поэтому коммунитаристский принцип предполагает, что биотехнология должна проверяться на предмет ее воздействия на интегрированность человеческих сообществ, в которых она распространяется. Статья показывает, что такой подход расширяет перспективу демократического подхода к биоэтическим вызовам.

Ключевые слова: биоэтика, биотехнологии, улучшение человека, коммунитаризм, кантианство.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-36-48

 

 

ИСТОРИЯ МОРАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ


О.П. Зубец. Об этическом смысле понятия ἀρχή

В содержании понятия ἀρχή чаще всего доминирует онто-гносеологическое содержание, что приводит к размыванию его понятийного статуса в этике, в частности – при прочтении этических произведений Аристотеля. Это понятие можно считать фундаментальным для зарождающейся этики: оно лежит в основе этического понимания поступка и особой направленности философско-этического взгляда на мир. Задача этой статьи – не историко-философский анализ термина, но обращение к ἀρχή как фундаментальному этическому понятию. Понятие ἀρχή сформировалось изначально в связи с поиском самого себя, возможности поступать от своего имени, то есть оборвав цепь причин и следствий и помыслив мир как полноту и единое изнутри него самого. Аристотель определяет поступок как совершаемый тем, кто решает сознательно и ради самого поступка, так что ἀρχή поступка возведено к человеку с такой полнотой, что о поступающем человеке нельзя сказать ничего больше того, что он есть ἀρχή поступка: имманентность цели и человеческое бытие в поступке в качестве ἀρχή задает пространство морали вне причинно-следственных связей и логики. Человек как начало поступка находится в господствующем, властно-ответственном отношении к миру в его полноте и цельности. Это одно из первых основополагающих открытий этики, задаваемых философским взглядом изнутри поступка.

Ключевые слова: ἀρχή, этика, философия, поступок, человек, Аристотель, «Никомахова этика», причина, цель, полнота мира.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-49-62

 

М.А. Корзо. Пробабилизм и проблема «неуверенной» совести в раннее Новое время: историко-теоретические контексты

Внимание к феномену «неуверенной» совести, которая затрудняется принять решение в ситуации сомнения, а потому подвержена как рациональным, так и иррациональным страхам, было вызвано на рубеже раннего Нового времени изменениями в практике церковной исповеди, событиями социальной и религиозной жизни, факторами богословско-теоретического характера. Предложенные И. Нидером, Ж. Жерсоном и Антонином Флорентийским практические процедуры по преодолению ситуации моральной неопределенности свидетельствовали о постепенном разрыве с традицией, предписывавшей при принятии решения минимизировать возможные нравственные риски, выбирая путь наиболее безопасный, и по­лучили развитие в XVI – XVII вв. в идеях пробабилизма. На его зарождение повлияли расцвет неопирронизма и эволюция восходящего к Аристотелю значения понятия «вероятное» по линии усиления акцента на его удостоверяемости с помощью рациональных аргументов, но также Реформация и конфессиональное дробление Европы; открытие Нового света; развитие науки; рост денежной экономики. Иезуиты переходят на позиции пробабилизма в 1580-х гг., заимствуя из риторического наследия Цицерона принцип ситуативной обусловленности риторического акта, но также в связи с созвучностью пробабилизма основному принципу духовности иезуитов – умению совершать правильный выбор средств для достижения высшей цели в зависимости от актуальной ситуации. Усвоенный иезуитами пробабилистский способ аргументации получил распространение как через их систему учебных заведений, так и через литературу для исповедников, в которой значительно «смягчался» посттридентский юридический образ исповеди. Отстаивавшееся сторонниками пробабилизма снисхождение к слабостям человеческой при­роды стало одной из причин нападок со стороны янсенистов, которые критиковали в первую очередь т. н. лаксизм, который развился из пробабилизма, доведя положения последнего до абсурда.

Ключевые слова: неуверенная совесть, сомнение, принятие решений, пробабилизм, нравственное богословие раннего Нового времени, исповедь.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-63-75

 

Т.В. Артемьева. Эмблематическое выражение моральных концептов в России эпохи Просвещения

В статье рассматривается моральная философия России эпохи Просвещения. Отмечается, что сложная структура российских элит привела к одновременному существованию нескольких философских и морально-этических моделей, соответствующих интеллектуальным сообществам – академическому, церковному и дворянскому. В академическом сообществе этика рассматривалась в контексте метафизики (проблема бессмертия души, предустановленной гармонии и теодицеи). Отчасти затрагивались проблемы практической философии, например моральные аспекты права. Церковное и дворянское сообщества в большей степени тяготели к метафорическому выражению абстрактных идей и широко использовали визуальные образы для их иллюстрации. Этическая теория была представлена противопоставлением добродетелей и пороков, а также выделением гражданских добродетелей. В качестве визуальных кодов использовались эмблемы, представляющие собой философские и моральные концепты, содержание которых было конвенционально закреплено.Способы визуализации добродетелей и пороков рассматриваются на материале церковных изданий, книг эмблем, также гражданских церемоний, демонстрирующих морально-нравственные образцы, постулируемые правящей элитой. Подробно анализируется визуальное оформление двух коронационных торжеств – Елизаветы Петровны и Екатерины II. Многие материалы впервые вводятся в историко-философский оборот. В заключение делается вывод о том, что визуальная коммуникация была важным способом построения текстов культуры, а эмблема – формой выражения единиц смысла.

Ключевые слова: Россия, эпоха Просвещения, моральные концепты, эмблема, добродетели, пороки.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-76-88


НОРМАТИВНАЯ ЭТИКА


А.П. Скрипник. Негодование и нетерпимость

В статье демонстрируется превращение негодования как одного из базовых моральных чувств в порок нетерпимости, представляющий наибольшую опасность для современного мира. Особая ее острота обусловлена ростом национальных движений и национализма. Для противостояния нетерпимости важно выявить ее ментальные и социальные корни. Нормативная обработка эмоции гнева посредством понятий о справедливости и уважения к человеку преобразует ее в чувство негодования. Перенос негодования с деяния на действующее лицо становится устойчивой тенденцией и порождает ненависть. Она и составляет эмоциональное ядро нетерпимости. Социальные корни нетерпимости выявляются через критику концепции «рессентимента» Ф. Ницше. Недостаток этой концепции усматривается в том, что она воспроизводит только одну сторону в генезисе нетерпимости – завистливо-враждебное отношение рабов к господам. Социальная база нетерпимости, как показано в статье, более о ширна и глубока. Она состоит не только в антагонизме аристократии и низов, но и в размежевании «своего» и «чужого», восприятии чужого как враждебного. Предпринята попытка раскрыть механизмы трансформации негодования в нетерпимость: подмену виновности инаковостью, перенос отрицательного отношения с конкретного лица на его окружение, патологическое сужение сознания и т. п. Борьба с нетерпимостью предполагает культивирование уважения к человеку вообще и много­образию проявлений человечности; локализацию негодования, а именно отделение деяния от субъекта и от его ближних; противодействие распространению измышлений, порочащих чужую культуру и образ жизни; максимум критичности к притязаниям на национальную исключительность. В качестве главного профилактического средства рекомендуется гармонизация модулей морали, т. е. согласование негодования с виной, любовью и достоинством человека.

Ключевые слова: негодование, нетерпимость, гнев, ненависть, зависть, рессентимент, насилие, вина.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-89-103

 

О.В. Саввина. Дискурс о моральной оправданности и регулировании медицинских биотехнологий (на примере экстракорпорального оплодотворения)

В статье рассматривается история дискурса о моральной оправданности использования экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и применяемых с ним вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Эти медицинские биотехнологии за короткое время перешли от экспериментальной медицины до рутинной медицинской практики, и мы можем наблюдать, как разворачивались споры об их моральной оправданности и негативных последствиях их применения. Автор опирается на опасения негативных последствий применения ЭКО и часто применяемых с ним ВРТ, высказываемые философами, учеными и представителями других социальных групп. В исследовании также рассматриваются аргументы с точки зрения биоэтики и религиозной этики (христианство и ислам). Автор приходит к выводу, что применение ЭКО и других ВРТ считается оправданным, если имеет терапевтический эффект и / или не влечет к ущемлению прав человека и не грозит признанию ценности личности, не используется в рамках тоталитарных или фашистских режимов с целью создания более совершенных людей или, наоборот, биороботов. Понятие общего блага, блага государства, человечества редко высказывается в рамках рассматриваемого дискурса. Одной из рекомендаций Всемирной медицинской ассоциации, выражающей ориентацию на благо общества, является запрет на выбор пола ребенка при помощи ВРТ, если пол не влечет за собой наследственные заболевания. Религиозная этика накладывает серьезные ограничения на применение ВРТ, поскольку это зачастую связано с нарушением религиозных норм, регулирующих сферу семейных отношений, и расценивается как грех.

Ключевые слова: биоэтика, вспомогательные репродуктивные технологии, экстракорпоральное оплодотворение, дискурс, моральный статус эмбрионов, права человека.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-104-117



ДИСКУССИИ


А.Г. Мясников. И все-таки, был ли Кант безбожником?

Текст представляет собой полемический ответ на статью А.К. Судакова «Кант на пути к доказательству бытия Божия, или Один несчастный постулат». В тексте представлены историко-философские аргументы, раскрывающие практическое значение кантовского постулата бытия Бога и демонстрирующие недостаточную обоснованность критики этого постулата в статье А.К. Судакова: указывается на отсутствие в практической философии Канта так называемого односоставного понятия высшего блага; подвергаются критическому рассмотрению так называемые этические нескладности, которые А.К. Судаков обнаруживает в кантовском этико-теологическом доказательстве. Особое внимание в тексте уделено кантовскому различению идеала блаженства и частного человеческого блаженства/счастья, которые смешиваются автором статьи в ходе анализа кантовской аргументации. В статье утверждается, что А.К. Судаков не вполне корректно упрекает Канта в несостоятельности этикотеологического доказательства, намекая на сомнительность его притязаний на практическое познание сверхчувственного мира. Обращается внимание на попытку противопоставить моральное учение Канта христианскому моральному учению, в том числе с помощью недостаточно обоснованного противопоставления кантовской позиции в период написания «Основоположения к метафизике нравов» и в более поздней «Критике практического разума». В ходе историко-философского исследования устанавливается близость кантовской моральной позиции учению Иисуса Христа, а также ее последовательность и непротиворечивость на протяжении всего «критического периода» творчества немецкого мыслителя.

Ключевые слова: Кант, бытие Бога, этикотеологическое доказательство, практическая философия, высшее благо.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-118-126

 

А.К. Судаков. Несбывшийся спор об этикотеологии. Ответ А.Г. Мясникову

Написанная в жанре антикритики статья делает попытку взвесить основательность критических замечаний А.Г. Мясникова о противоречиях в структуре аргументации Кантом его «постулата бытия Божия», в связи с учением о добродетели и счастье/блаженстве. В этой связи, останавливаясь на вопросе о характере доктрины о высшем производном благе в «Основоположении к метафизике нравов» и о сущности процедуры этической универсализации по Канту, в статье проясняется, что спор кантоведов не состоялся, поскольку аргументы оппонента не затрагивают проблемы, поднятой в критикуемом тексте. Разбор возражений на «этические нескладности» в обосновании морального аргумента, приводит к тому же итогу: критический пафос оппонента обращен не на анализ реконструкции обоснования «постулата бытия Божия», но только на мои замечания по поводу этого обоснования, представляющиеся поэтому оппоненту предвзятым поиском «нескладностей» в этической доктрине Канта, а не специально в этикотеологии. Аргументация против соображений, мотивированных кантовской этикотеологией, в сферу собственно этикотеологии не вступает, поскольку сферу теологии оппонент считает вненаучной. В заключение в статье формулируется аргументированное возражение на мнение оппонента, якобы Христос Евангелий дарует ученикам и исцеляемым блаженство в этом мире. Если же высшее благо евангельской морали односоставно, то и вопрос о соотношении кантианства и христианства предстает совсем в ином виде.

Ключевые слова: Кант, Бог, счастье/блаженство, добродетель, высшее производное благо, полное благо, этикотеология, христианская этическая установка.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-127-140

 

Н.С. Розов. Антропростасия (защита человека) – этическое ядро гуманизма

Понятие антропростасия (защита человека) строится через идею общезначимых ценностей как требований не нарушать объективные условия для возможности индивидам и группам жить полноценной жизнью, в том числе осуществлять неотъ­емлемые права, следовать своим интересам и ценностям. Понятие полноценной жизни включает здоровье, свободу, достоинство и осмысленность. Нормы, основанные на общезначимых ценностях, ригористичны, но не абсолютны: их нарушения в отношении одних людей могут быть оправданы при необходимости защиты таких же ценностей для других людей. Детально рассмотрен вопрос об условиях допустимости насилия, в том числе убийства на войне. Принцип защиты человека относится не к «высшим», а лишь к минимальным, первичным ценностям, касающимся правил и порядков социального взаимодействия. Показана неправомерность абсолютизации и попыток навязывания любых «высших ценностей», даже таких благонамеренных, как «человеческая жизнь», «всеобщая любовь», «всеобщее братство» и т. п.

Ключевые слова: антропростасия, защита человека, гуманизм, общезначимые ценности, высшие ценности, моральные нормы, неотъемлемые права, свобода, достоинство, полноценная жизнь.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-141-156

 

Р.Г. Апресян. Защита человека – моральный принцип (по поводу статьи Н.С. Розова)

Приветствуя идею защиты человека, предложенную Н.С. Розовым в качестве «этического ядра гуманизма», автор выражает сомнение в обоснованности выбранной Розовым стратегии представления антропростасии, которая, с одной стороны, сводится к невреждению, причем в слабой форме соблюдения условий, обеспечивающих благо людей, а с другой – к действенности политико-правового порядка. Тем самым затушевывается специфическое ценностно-императивное содержание антропростасии. В полемике с Розовым утверждается, что для раскрытия действительного нормативно-этического содержания принципа антропростасии следует показать его место сре­ди других моральных принципов (в наиболее простом выражении – справедливости и милосердия) и его роль в отношениях, типа: Я – Другой – Третий.

Ключевые слова: нормативная этика, защита, невреждение, забота.

DOI: 10.21146/2074-4870-2019-19-1-157-162