назад
Научный отчет сектора философских проблем социальных и гуманитарных наук Института философии РАН за 2019 год
I. Важнейшие научные достижения
В соответствии с философской традицией наука противостоит мифологии при помощи логики. Понятие «логика» означает упорядоченность и необходимость. Понятие «история» предполагает случайность и неопределенность. Когда мы говорим «логика истории», то мы хотим сказать, что в неопределенности есть некоторая необходимость. Так, рассматривая современный мир экономики, мы употребляем понятие «биржевая коррекция стоимости акций» и считаем его понятным объяснением при оценке влияния финансовой составляющей на экономические процессы. Понятие «логика истории» означает надличностную коррекцию рационального поведения индивида при переходе в оценках ее результатов от индивидуального масштаба к массовому. С помощью логики человек делает свой индивидуальный выбор в большой истории, которая подчиняется не столько логике, сколько статистике больших чисел. Поэтому основным инструментом позволяющим делать выводы об историческом процессе, является не логика, а статистика. (Блюхер Ф.Н. Мифология как аспект исторического знания // Vox. Философский журнал. 2019. № 27.). История как процесс осуществляется в элементе связности и непрерывности, однако сегодня все в большей мере фактура исторической реальности – это дискретность и сингулярность. Основные носители предикатов связности и непрерывности – это институты общественного устройства, меж тем как сегодня все ведущие общественные институты – политики, права, международных отношений, регламентированного ведения войн и проч. – пребывают в состоянии глубокого кризиса и распада. Не может быть глобальных схем, ни причинных, ни каких-то еще, объясняющих события, однако сами события существуют и конституируют некоторую реальность. В этой реальности продолжают существовать и причины. Однако это понятие радикально локализуется и плюрализуется. Можно сказать, что в дискретно- сингулярной реальности событий причина перестает быть производящим и объясняющим принципом события, но остается одним из слагаемых в составе и структуре события, причем присутствуя всегда во множестве. Таким образом, причина теперь – не глобальное начало, но местный, локальный элемент или даже микроэлемент, вкрапленный тут и там в неопределенном числе. Во множестве таких элементов существуют взаимосвязи, и для их учета вводится понятие «малые причинные ряды». Можно считать, что это понятие – минимальный способ группировки элементов неопределенного. И в структуре каждого события можно выделить то или иное множество малых причинных рядов. Подобно понятию причины и дискурсу причинного объяснения, аналогичной трансформации, переосмысливающей, локализующей и плюрализующей, подвергается и историческая логика. Здесь уместна аналогия с общей теорией относительности. Классическая логика есть очевидный аналог евклидовой прямолинейной системы отсчета, и, как известно, в пространствах неевклидовых, с произвольной метрикой, такую систему ввести невозможно. Но в то же время, в каждой точке пространства и ее малой окрестности, т.е. инфинитезимально, евклидова система может быть введена. Не иначе обстоит дело и с логикою: логика существует и может быть построена в окрестности каждого события. Так, малые причинные ряды, которые мы можем обнаружить в окрестности каждого события, суть элементы логической структуры. В результате, логика также может остаться в числе характеристик исторической реальности, однако она кардинально изменит свою роль, станет сугубо локальной и плюралистической характеристикой – так что реальности будет соответствовать неопределенное множество локальных исторических логик (Хоружий С.С. О плюрализме исторических логик // Vox. Философский журнал. 2019. № 27.). Динамика исторического процесса дана, с одной стороны, в горизонте поисков мышлением всеобщности, а с другой стороны, в неопределенности/особенности происхождения всякого отдельного мыслящего. Основной философский парадокс истории выявлен в неснимаемой двойственности индивидуальности, как принципиальной характеристики всякого существования, и всеобщности как тотальной объективации сознания/самосознания. Истина, универсальность, абсолютность – ориентиры и цели всякого поиска, но субъект этого поиска всегда более или менее конкретен: это индивид, группа, общность, в конце концов – культура, народ, государство. Важнейшая черта культуры – открытость, развернутость к другой культуре. История – это не соперничество индивидов или тяготеющих к предельной индивидуации общностей, а соревнование в поиске истины, универсальности и общезначимости, где преимущество определяется правом на задание их параметров и процедурами, удостоверяющими соответствие им (Мурзин Н.Н. Российский культурно- цивилизационный проект: типологические особенности формирования. Культура как начало и начала культуры. Vox. Философский журнал. 2019. № 26.). Выявлены некоторые особенности подходов к феномену исторической памяти в других гуманитарных науках – философии, социологии, политологии, педагогике. При этом внимание акцентировалось на отличии профессиональных ценностей ученого от ценностей представителей других профессий, существенно влияющих на историческую память человека и общества. Речь идет о необходимости учитывать специфику ценностно- нормативных систем таких категорий субъектов воздействия на историческую память человека и общества как авторы произведений художественной литературы и искусства, журналисты, политтехнологи, производители видеоигр. Обоснована целесообразность анализа проблем исторической памяти с использованием подходов и понятийных средств, представленных в современных концепциях информационно-психологической безопасности (Алексеева И.Ю. Управление исторической памятью как трансдисциплинарная проблема // Философия науки и техники. 2019. Т. 24. № 2.). Философия истории из размышления о смысле истории, типах культуры и социально- историческом развитии превратилась, особенно в американской философии, в философию исторической науки. Ее основной интерес заключается не в проблемах исторического бытия, а в проблемах методологии исторического знания, в анализе способов построения теории, методов проверки исторических обобщений. Философское дело истории состоит в критическом отношении к истории. Историк – это человек, который должен оспаривать и, если надо, разрушать прошлое, привлекая его на суд истории. Критический способ служит сохранению жизни, включающему в себя способность к забвению (Хайдеггер). Для обоснования этого тезиса произведена реконструкция деятельности историка (роли эмпирических фактов, характера исторического повествования, способов доказательства и обоснования выдвигаемых утверждений и пр.) (Неретина С.С. О свободе и влиянии в истории // Vox. Философский журнал. 2029. № 27.). Были исследованы корреляции между развитием идеи нравственной ответственности в моральной философии XX века и изменением исторического самосознания жителей ряда стран Западной Европы (Германия, Англия, Франция). Анализ опирался на интерпретацию идеи нравственной ответственности такими философами как: М.М. Бахтин, Ж.П. Сартр, А. Швейцер, и на серию социологических опросов жителей Германии, Англии и Франции (1970-х, 1990-х, 2000-х гг.). Было показано, что идея нравственной ответственности становится все более определяющей ценностью для исторического самосознания западных европейцев, уступая по значимости лишь ценностям свободы совести, личной безопасности и справедливом распределении общественных благ. (Неретина С.С. О философской идее // Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого. Выпуск 2 (30), 2019.).
II. Публикации Монографии и коллективные труды
|
|||||
|
 |
|
    |
|
